— Что? — Десантник недоуменно разглядывал невесть как очутившегося здесь малыша.
— Вот это!
Майор глянул десантнику под ноги — пуля, трассирующая пуля с красной головкой! «Пуля», — пробормотал он машинально. Его обдало жаром, и из груди вырвался облегченный вздох: «Так вот почему он бегал — собирал пули!»
Глава III
— Мы проверили все списки, — сказал политрук подразделения, принимавшего пленных, болезненно бледный, как человек, видевший мало солнца: видимо, ему долгое время пришлось провести в джунглях, — Мы проверили все списки, но тот, кого вы ищете, в них не значится.
— Уверен, что в любом случае он назвался вымышленным именем, был ли он арестован или пришел с повинной, — заметил Хьен.
— А я думаю, он еще в бегах. Такие легко не сдаются.
— И все же не исключено, что он здесь. Поэтому к вам просьба: присмотритесь повнимательнее.
— Да, конечно, мы обязательно займемся расследованием. Если этот тип здесь, докопаться будет не так-то уж сложно. Нам предстоит перевести в другое место свыше тысячи пленных. Как только с этим закончим, заставим всех еще раз написать подробные автобиографии. Сейчас у нас появилась возможность проверить данные.
Хьен пожал политруку руку и вместе с Малышом Тхангом вышел. Спускаясь с крыльца, он успел заметить, как Шинь подобрал что-то с земли прямо из-под ног одного из пленных, толпившихся во дворе.
— Шинь! — Малыш Тханг оглядывался по сторонам, ища, куда тот запропастился. Шинь с видимой неохотой подбежал к нему, успев спрятать в карман найденную пулю.
Хьен задержался с минуту на крыльце, где в вазах цвели «тигриные язычки», окинул беглым взглядом группы пленных — серые лица, грязная, припорошенная серой пылью одежда — и невольно подумал: перед ним пепелище, остатки большого пожара, но где-то в глубине все еще тлеет, прячется огонь. Он взял за руку мальчика и пошел, не глядя, мимо этих серых шеренг, досадуя на то, что ему словно приходится выставлять напоказ свою раненую руку. Он чувствовал на себе многочисленные любопытные взгляды. А что, если среди этих людей сейчас и тот? Может быть, он пристально следит за каждым движением, каждым жестом его, Хьена, и идущего рядом с ним ребенка! И если он действительно здесь, то какие его одолевают мысли, какие планы мести он вынашивает?
За воротами, над которыми еще сохранилась выкрашенная серой масляной краской вывеска «Начальная школа», Хьен обернулся, чтобы бросить последний взгляд на это живое пепелище, которое, как знать, возможно хранило ответ на все вопросы. В этот момент со стороны растущих перед школой деревьев наперерез ему бросились две женщины. Одна из них, совсем седая, с приятным открытым лицом, подчеркнуто вежливо спросила:
— Скажите, уважаемый, верно ли, что пленных собираются сегодня перевести в другое место?
— Да, собираются. У вас здесь кто-нибудь из близких?
— Зять, он хоть и офицер, но вот спросите, уважаемый, его жену, — пожилая женщина смотрела на Хьена полным мольбы взглядом и показывала на стоящую за ней дочь, — он учительствовал и в армию попал по мобилизации, офицером связи. Все время в канцелярии сидел, в тылу, ни разу в боях участия не принял!
Молодая женщина в лиловом аозай[5] и белой короткой вязаной разлетайке, едва прикрывавшей огромный живот, держала на руках крошечную, годиков двух девочку, за спиной у нее толпилось еще пятеро ребятишек мал мала меньше, удивительно похожих друг на друга длинными носиками и острыми подбородками.
— Да, да, — торопливо подхватила молодая женщина, — защитил диплом инженера и сразу стал преподавать. А потом его призвали. Поверьте, господин, он только и знал, что читать книги да учить детей. Одно название, что офицер, ведь он был так далек от всего этого, в жизни оружия в руки не брал.
Жестом пианиста, прикасающегося к клавиатуре, она поочередно прикладывала руку к головкам детей:
— Спросите старших, они знают. Дети, скажите, правда, что ваш папа — офицер связи?
— Да!
— Да, господин, наш папа правда офицер связи!
«Ей бы еще спросить эту малышку, что на руках, и того, что скоро появится на свет!» Еще немного, и Хьен, не сдержавшись, расхохотался бы. Наверняка сговорились между собой, что говорить в подобных случаях.
— У нас на севере есть пословица: про дорогу узнаешь у старого, а про дом — у малого. — Хьен погладил по голове самого маленького из ребятишек и сказал женщинам: — Что ж, устами младенца глаголет истина!
— Это святая правда, мы не посмели бы обманывать. — Старая женщина смотрела на него умоляюще. — Сможем ли мы его увидеть?