Так было тогда. Так есть и сейчас.
Наши ночи полны нежности и любви, как и дни, когда есть возможность остаться наедине. Ничего не изменилось. Может, пришло некое внутреннее успокоение, когда ты знаешь, что у тебя есть, и кто у тебя есть. Но всякий раз - всякий раз! - когда до меня доносится его голос, когда муж заходит в комнату, когда я вижу его улыбку, его взгляд, обращённый на меня, я на секунду замираю.
Наверное, это не закончится никогда. Я не хочу, чтобы это заканчивалось. Я боюсь этого. Я слишком люблю его для того, чтобы позволить этому закончиться.
Именно поэтому я и говорю Дилану эти слова.
- Я тоскую по тебе, мой хороший. Моё тело тоскует, мои губы тоскуют. Мои руки хотят обнять тебя…
- Дьявол, Оливия, ты смерти моей хочешь?
Честно, я слышала, как скрипнули его зубы перед тем, как из трубки раздалось сердитое рычание Дилана. Удивительно, но это сильно меня разозлило.
- А что ты хотел услышать, вывалив эту дурацкую претензию? – возмутилась я. – Да, секса не было с тридцать первого декабря, ну и чёрт с ним. Не в сексе же дело, так?
- Ты же только что говорила: ты со мной, твои объятья…
Ух, как я разозлилась после этих слов!
- Я сказала, что истосковалась по тебе. И что, ложась в постель, вспоминаю, как ты занимаешься со мной любовью. Иногда это нежно, иногда быстро, иногда жёстко.
- Лив…
- Да, мистер Митчелл, ваш звонок сделал своё дело. Я чувствую себя никчемной женой и почти что готова согласиться на секс по телефону.
- Лив!
- Что? Это не в ваших правилах, мистер Верните-Мне-Мою-Жену? Я никуда не уходила и нигде не терялась. Я просто пытаюсь сделать свою жизнь интереснее, чтобы тебе и детям было интересно со мной. Я не хочу быть приложением к тебе, я хочу оставаться собой. За это ты меня полюбил, помнишь?
- Малыш, разговор вовсе не идёт о том, чтобы ты перестала заниматься тем, что тебе нравится. Всё это мы выяснили в самом начале, разве не так?
Я фыркнула.
Ну, конечно же, так! Разговор о том, чем я буду заниматься, состоялся ещё на заре нашей совместной жизни, и больше мы к нему не возвращались.
После выхода моей второй книги, последовала третья. Затем четвёртая. Творчество, работа в фонде, дети, семья – этим были заполнены мои дни. Дилан во всём и всегда меня поддерживал. Может быть, именно поэтому мне удачно удавалось жонглировать этими составляющими.
Нам обоим это удавалось.
До сегодняшнего дня, во всяком случае.
Мы подстраивали наши расписания поездок так, чтобы никогда не оставлять детей одних. Это закон: кто-то из нас всегда должен был в Сиэтле. По крайней мере, к вечеру, когда приходило время для вечерней сказки Роберта. Дети не должны оставаться в доме, в котором не было хотя бы одного из родителей.
Сейчас роль ежевечернего сказочника выполнял Дилан.
- Я не хотел упрекнуть тебя в чём-либо, родная, или обидеть. Просто я…
Дилан замолчал, и спустя некоторое время послышался его тяжёлый вздох:
- Просто я сильно по тебе соскучился.
- И я соскучилась, любимый.
- Хочешь, я прилечу к тебе в Сан-Франциско?
- Хочу, - вздохнула я, подавив отчаянное желание согласиться на его предложение. - Но не нужно. В субботу я буду дома.
Дилан опять вздохнул.
- Хорошо. Я освободил от поездок март и вторую половину апреля.
- Это потрясающая новость!
Настроение сразу улучшилось, потому что это действительно было здорово. Корпорация разрасталась, открывая свои представительства по всему миру при непосредственном участии моего мужа. Поездки стали чаще, длиннее и насыщенней, и время, когда я сопровождала в них мужа, закончилось с рождением младшего сына. Дилан старался сократить их количество, но последние полгода в этом плане были очень непростыми.
- Я пришлю за тобой самолёт.
- Не нужно. Я прилечу регулярным рейсом.
- Встречу тебя в аэропорту.
- Договорились.
- Я люблю тебя, моя Лив.
- И я тебя люблю, мой единственный.
Но договорённость нашу я нарушила, решив сделать сюрприз для Дилана и вернуться на день раньше.
Из окна машины по дороге в аэропорт я с удивлением разглядывала витрины магазинов, переливающиеся всеми оттенками розового и красного.
Сердечки, ангелочки, бантики…
Чёрт бы меня побрал!
- Какое сегодня число?
- Четырнадцатое, мисс, - ответил водитель. – День святого Валентина, будь он неладен!
Вот уж точно! И как это я упустила его из виду?
- Неприятные воспоминания? – вежливо поинтересовалась я в ответ на последнее замечание мужчины.