В сочельник Аманда сидела в голубой гостиной, вытянув перед собой свои маленькие ножки и поло жив их на небольшую скамеечку.
– Знаете, тетя, если бы не совет Салли, я бы могла надеть зеленые туфли с синим платьем. Уже и не помню, когда я в последний раз видела пальцы у себя на ногах. Мне кажется, я самое неуклюжее создание на свете.
У леди Чезвик имелись кое-какие соображения по поводу – как бы это повежливее сказать – довольно большого живота Аманды, но поскольку сама она никогда детей не рожала, то и считала, что просто слишком волнуется за девушку.
– Вздор, – тут же ответила она. – Джаред мне каждый день говорит, какая ты красивая.
Аманда скорчила гримаску:
– Наверное, он слишком много пьет. Должно быть, он совсем свихнулся, если считает свою растолстевшую жену привлекательной. Даже Салли хихикает, когда я пытаюсь забраться в ванну или выбраться из нее, – это и вправду выходит у меня очень неловко.
Тетушка рассмеялась, покачала головой и снова занялась крохотным свитерочком, который она вязала – разумеется, из голубой шерсти, потому что все ждали только мальчика. Тут дверь в гостиную распахнулась, и в комнату ввалились две пары ног – все остальное было скрыто огромной елкой, с которой сыпался снег.
– Господи помилуй! Елка! Как замечательно, у меня не было елки с самого детства! – Леди Чезвик захлопала в маленькие ладошки и встала, чтобы помочь Кевину отодвинуть диван, иначе их огромная ноша просто не уместилась бы в комнате.
Джаред высунулся из-за веток. Его лицо раскраснелось от холода, а в голубых глазах плясали веселые огоньки.
– Тебе нравится, детка? Ты знаешь, это моя самая первая в жизни елка – и первая из тех, что мы будем украшать вместе с тобой.
Аманда, подтверждая распространенное мнение о непредсказуемости реакций женщин в деликатном положении, тут же разразилась слезами. Джаред уронил дерево на ногу Кевину и кинулся к жене.
– Сердечко мое, чем я тебя так расстроил? – спросил он, стоя рядом с ней на коленях. Аманда помотала головой, продолжая плакать. Джаред сел на пол и вопрошающе посмотрел на тетю.
– Девочка плачет от счастья, племянник. Любому дураку понятно, – сказала леди Чезвик, тоже смахивая слезу.
Джаред хлопнул себя ладонью по лбу.
– Я сдаюсь! Аманда, милая, перестань плакать, пока ты не затопила нас вместе с комнатой! Я так хотел тебя порадовать!
Аманда отняла руки от мокрого лица и улыбнулась встревоженному мужу:
– Я знаю, Джаред. Прости меня за то, что я такая дурочка. Не знаю, что со мной, – я раньше не была такой слезливой. Ты же знаешь, я никогда не плачу.
Тут вмешалась леди Чезвик:
– Это все ребенок. Беременные женщины часто делают странные вещи. К примеру, твоя мама, Джаред, ужасно полюбила свиные ножки. Меня от них просто тошнило, честное слово.
Из-за дерева раздался приглушенный голос:
– Если вы уже все выяснили, может, ты поможешь мне с этим деревом, старина? Я все-таки удерживаю не тоненькую веточку, если ты помнишь. О, так гораздо лучше, а то я уже начал чувствовать себя подушечкой для булавок!
Следующие полчаса они провели, таская елку из комнаты в комнату, из угла в угол, пока Аманда и леди Чезвик пытались решить, где она лучше веет будет смотреться. В конце концов остановились на музыкальной комнате, где Джаред и Кевин наконец заупрямились и отказались передвинуть «чертово дерево» хотя бы на дюйм.
Няня, Салли и вся остальная прислуга занялись украшением елки, а повариха принесла свежей воздушной кукурузы, чтобы нанизать ее на веревочку и повесить, как гирлянду. К тому времени, как под елку положили последние подарки и наконец-то поужинали, давно пора было ложиться спать, но Джаред попросил Аманду задержаться на минутку, пока он не принесет кое-что из кабинета.
Когда он вернулся, Аманда сидела, уютно свернувшись калачиком, в уголке дивана. Волосы ее поблескивали в отблесках пламени камина – единственного освещения комнаты.
Джаред подошел к ней сзади и поцеловал в макушку:
– Ты счастлива, малышка?
Вместо ответа она подняла руку и притянула к себе голову мужа для поцелуя. Потом поманила его присесть рядом, и они так сидели, глядя в огонь, – ее голова у него на плече, его рука обвила то, во что превратилась ее талия.
Через какое-то время Аманда почувствовала, что глаза у нее закрываются, и предложила отправиться в постель.
– Завтра будет долгий день, любовь моя; ты же хотел обменяться подарками утром, а не вечером. Думаю, тетя Агата встанет с петухами, чтобы потрясти все коробки и заглянуть под каждую обертку. Ты видел, какая она была сегодня вечером? Счастливая, как ребенок.
– Да, моя сладкая. И только подумай, каким веселым будет следующее Рождество, когда самым главным участником праздника станет наш сын! В этом доме не было слышно радостного детского смеха очень много лет, а ведь это лучшие в мире звуки. – Джаред прильнул к губам жены и пробормотал: – Я уже похвалил тебя за то, как ты преобразила наш дом? Даже Кевин это заметил и хочет, чтобы ты помогла ему привести в порядок старый особняк его дяди.
Аманда слегка нахмурилась.
– Я хотела поговорить с Кевином, но мне не хочется, чтобы он решил, будто я его выгоняю. Ты знаешь, как мне нравится его общество, но не пора ли ему приступить к графским обязанностям? Он живет здесь с нами с тех пор, как Бо и… с конца сентября. Мне кажется, это слишком долго, а тебе?
– Наверное, он не может оторваться от моей жены. Думаешь, стоит у него спросить?
– Ты опять насмехаешься надо мной, Джаред! Я знаю, что Кевин остался с нами, чтобы быть под рукой, если Фредди снова задумает покушаться на наши жизни. Нет, не тряси головой, словно я говорю ерунду. Мы так ни разу и не поговорили о том, что произошло с Бо и Анной, потому что ты утверждал, будто это ограбление, и больше ничего. Но я же знаю! И терзалась я только потому, что мы не поехали вместе с ними в тот вечер. На них напали, потому что они ехали в нашей карете! Прошу тебя, не обращайся со мной, как с ребенком, Джаред. Я хочу знать правду.
Значит, шаткому покою конец, грустно подумал Джаред. Он пытался уберечь Аманду от правды, а она все это время позволяла ему думать, что верит в его версию.
– И что ты успела понять, детка?
Аманда смотрела на языки пламени:
– Я знаю, что к этому каким-то образом причастна леди Уэйд. В этом я уверена, хотя не понимаю почему. Бедный отчим, он был просто пешкой в ее гадкой игре, правда? – Аманда снова повернулась к мужу: – Для этого они сюда и приезжали, да? Чтобы навредить нам?
И Джаред неожиданно рассказал Аманде все, что знал о подлом заговоре. Она немного поплакала, а потом спросила:
– Неужели мы ничего не можем сделать? Я рада, что леди Уэйд покинула страну, но чувствую, что Фредди непременно вернется и сделает новую попытку.
Даже в полумраке комнаты Аманда разглядела грозное выражение на лице мужа. Джаред в тысячный раз проклинал себя за то, что оказался таким болваном и не разгадал в кузене чудовище, прежде чем события зашли так далеко. Потом он вздохнул и произнес:
– Мы никак не можем доказать то, что знаем, детка. Бланш сбежала из Лондона в Италию после того, как Кевин ее навестил, и я уверен, что ее мы больше не увидим. Но, как и ты, мы думаем, что Фредди – это другое дело. Нам известно, что он был в Шотландии, когда произошла попытка убийства, но после этого все его следы потерялись. Должно быть, до него дошли слухи о неудаче наемников. Может быть, он никогда не вернется… – Джаред помолчал и холодно добавил: – Он наверняка знает, что стоит ему появиться в Лондоне, и я его убью.
Аманда похолодела и задрожала. Джаред тут же начал заверять ее, что он, Бо и Кевин запросто справятся с интригами Фредди, потому что теперь им все известно и они настороже.