– Джаред, послушайся тетю. Прошу тебя, Джаред, если ты меня любишь – уходи!
Он ушел.
Кевин, где-то отыскавший самодельную медовуху, сидел в кухне, когда в нее вошли изгнанные мужчины. Он сунул стакан в руку доктору и вернулся на свое место у очага, чтобы приглядывать за другом, и при этом не попасться ему под руку.
Доктор Гримсли громко жаловался на то, что его протащили во всему округу неизвестно ради чего, но Кевин быстро отправил его осмотреть все еще не пришедших в себя мельника с семейством. Когда доктор вернулся и взял в руки вторую кружку с подогретой медовухой, он решил, что дела обстоят не так уж плохо, по крайней мере, пока медовухи еще достаточно. На минутку в кухню заглянули Хэрроу и Том, но предпочли поскорее уйти в заднюю комнатушку и приналечь там на еду, которую Питер вытащил из корзинок няни. Бывший камердинер Фредди, казалось, обрел новый дом в Сторм Хейвене. Все трое сидели и беседовали о странностях господ, прислушиваясь к звукам, доносившимся из кухни.
– Ради Бога, Джаред, я был бы тебе очень признателен, если бы ты прекратил метаться, – протянул Кевин, – у меня скоро шея заболит, следя за тобой. Ты совсем Потерял голову. Хорошо, что Бо этого не видит. Просто в уныние приходишь, когда видишь, что друг так расклеился. – О, – промурлыкал он, когда Джаред подошел к стулу, – вот теперь ты хороший мальчик.
Джаред посмотрел на грубо сколоченный стул, сел и невидящими голубыми глазами уставился куда-то вдаль. Кевин скривил губы.
– Будь я проклят, это еще хуже! Ты похож на чертову статую – больше всего на бога войны. Лучше бегай по кухне.
Джаред метнул в него взгляд, от которого большинство мужчин уже помчались бы к ближайшей двери, вскочил и снова начал расхаживать взад и вперед.
– Какого черта они там делают? Они вышвырнули нас несколько часов назад!
Кевин вытащил свои часы и сверился с ними.
– О да, конечно, ты совершенно прав. Но вообще-то прошло ровно двадцать минут. Знаешь, очень хорошо, что я привез доктора, потому что мне кажется, он нужен тебе. Слушайте, достойнейший костоправ, нет ли в вашем саквояже чего-нибудь для моего друга? Он ведет себя чертовски странно.
– И ты бы так себя вел, будь там, наверху, твоя жена, – огрызнулся Джаред.
– Очень сомневаюсь, дружище, но вообще-то у меня нет ни малейшего желания совать голову в петлю, если потом я превращусь в такого, как ты. С тобой больше совершенно неинтересно, пропади оно все пропадом. А уж когда родится наследник, ты, наверное, запрешься в Сторм Хейвене и будешь обустраивать имение для этого крикуна. Чертовски скучное занятие, по-моему.
– Заткнись, Кевин, ладно? Просто заткнись.
Некоторое время тишину в кухне нарушали только размеренные шаги Джареда, и вдруг сверху раздался крик.
– Аманда! – выпалил Джаред и кинулся к лестнице прежде, чем Кевин успел его остановить.
– Впустите меня! Аманда? С тобой все хорошо? – Он колотился в дверь, как умалишенный, но тут послышался еще один крик, и Джаред сообразил, что кричит ребенок. Кевин, Хэрроу, Том, Питер и даже Гримсли тоже прибежали наверх, и теперь все они толпились на маленькой площадке. Через несколько минут дверь приоткрылась, и сияющая леди Чезвик просунула в нее голову.
– Агги, как моя жена? – с трудом выговорил Джаред.
– С нашей голубушкой все замечательно, племянник. Разумеется, она немного устала, но как хорошо – нет, как превосходно она потрудилась. Просто великолепно. Не помню, когда я получала большее удовольствие. Это потрясающее переживание!
– Я очень рад, что мы смогли тебя развлечь, тетя. А теперь пропусти меня, я хочу видеть Аманду. – От облегчения Джаред сделался великодушным, но не чрезмерно. Он должен был увидеть Аманду своими глазами.
Леди Чезвик загородила дверь:
– Няня сказала, мы пока не принимаем. Мы сначала должны прихорошиться, а уж только потом доктор может войти.
Вскоре няня позвала Гримсли. Тот просиял улыбкой человека, оказавшегося в привилегированном положении, и протиснулся в узкую щель, которую оставила для него леди Чезвик. Джаред и Кевин вытянули шеи, но тетушка захлопнула дверь перед самыми их носами.
– Упрямый старый дракон, вот она кто, твоя тетушка, – проворчал Кевин. – Кстати, Джаред, кто это?
Джаред пригладил волосы.
– Что – кто?
– Ребенок, болван, ребенок. Кто это?
У Джареда вытянулось лицо.
– Я забыл спросить, – тупо произнес он. – Мальчик, надо полагать.
Кевин с отвращением покачал головой:
– Нет, это просто невероятно. Ты втянул девушку во всю эту передрягу, а потом даже не соизволил выяснить, каков приз. А еще называешь Бо тугодумом! Ха!
Том хихикнул и тут же взвыл, потому что Хэрроу дал ему затрещину. Все трое слуг отошли от двери и начали поздравлять друг друга, как будто именно они отвечали за успешный исход ночных событий; как только за дверью спальни послышался шорох, все как один обернулись.
Дверь снова приоткрылась, леди Чезвик просунула в щель голову и велела:
– Тихо там, дурни! Доктор себя толком не слышит! – Она хотела снова закрыть дверь, но Джаред просунул в щель ногу и потребовал сообщить ему пол ребенка.
По утомленному лицу леди Чезвик расплылась неприлично ликующая улыбка.
– Которого? – спросила она и быстро захлопнула дверь перед носом Джареда, стоявшего с распахнувшимся ртом.
Полчаса и две кружки медовухи спустя новоявленного отца все же впустили повидаться с семьей. Он на цыпочках вошел в комнату и увидел Аманду. Она сидела, опираясь на подушки, в красивой желтой ночной рубашке, убрав свои черные локоны назад и завязав их лентой лимонного цвета. Если раньше она была прелестна, то теперь просто ослепительна, и Джареду показалось, что сейчас его сердце разорвется от любви.
Он с запозданием заметил, что в обеих руках Аманда держала по небольшому белому свертку, и оба издавали слабые звуки. Джаред с трудом сглотнул и подошел к постели, глядя на жену с благоговением.
– Менди? – прошептал он.
Аманда тепло улыбнулась мужу:
– Ты выглядишь таким усталым, милый. Прости, что не получилось быстрее, но с двумя всегда получается немного дольше. Хочешь посмотреть на своих детей?
Джаред кивнул, не доверяя голосу. Аманда откинула пеленку с одного и с другого белого свертка. Перед изумленным взором Джареда предстали две крохотные головенки, поросшие черным, как смоль, пушком. Он увидел две пары глазенок – одни были открыты, другие – закрыты, и разглядел, что открытые – поразительного синего цвета.
Он увидел две пары крохотных ручек, сжатых в кулачки размером не больше грецкого ореха.
– Разве они не прекрасны? – требовательно спросила Аманда.
Джаред снова посмотрел на два свекольно-красных личика, здорово напоминавших ему престарелого архиепископа Кентерберийского, и попытался изобразить восторг:
– Они прекрасны.
Аманда показала на младенца слева:
– Это твой сын. Думаю, мы назовем его Бо, но запишем это по-французски, как пишется мистер Бруммель.[13] Все равно никто не называет нашего Бо, как полагается – «Бафорд», а я считаю, что Бафорд – ужасное имя.
Джаред согласно кивнул. Значит, у него есть сын! Первый, о котором ему известно. Он снова заглянул в глубокие синие глазки и решил, что, когда краснота исчезнет, ребенок и вправду будет красивым.
– Бо? Да, мне нравится, и наш Бо будет польщен. Интересно, а Джордж Бруммель начнет настаивать, чтобы стать его крестным отцом, или просто сразу раскошелится? Ведь мы позаимствовали его любимое прозвище! Бо Делани, восьмой лорд Сторм. Очень хорошо.
– А это, – теперь Аманда откровенно гордилась собой, – это твоя дочь.
Джаред посмотрел на спящего младенца и вдруг отпрянул – миндалевидные глаза внезапно открылись. Он увидел, что на него – ну, почти на него – смотрят два синевато-серых глаза, причем один глаз смотрит прямо, а второй – совсем в другом направлении.
13
Джордж «Beau» Брайан Бруммель – мистер Джордж «Красавчик» Брайан Бруммель, законодатель лондонской моды во времена регентства, когда король Георг III был объявлен сумасшедшим, а его место занял сын – Георг IV. Друг принца-регента.