Солнце уже клонилось к закату, когда такси въехало в высокие чёрные ворота, венчающие зелёную изгородь высотой в два человеческих роста. Прошуршав по белому гравию круглой подъездной дорожки, машина остановилась у широкой лестницы, ведущей к дверям этого, с позволения сказать, дома. Шикарная двухэтажная вилла, построенная из белого камня, с огромными окнами во всю стену, была выполнена в современном стиле. Она будто парила в воздухе, создавая ощущение лёгкости стеклянными стенами, отражающими всё, что её окружает: высокие пальмы, кусты дивных роз, гравиевую дорожку, красиво подстриженную лужайку. Наверняка с другой стороны, освещённой предзакатным солнцем, вид на дом был просто волшебным. Встречая нас, из дома вышла Кэтрин. На руках у неё сидела очаровательная белокурая девочка. На вид малышке было годика четыре, и догадаться, кто мама этого ангелочка, было несложно: на нас с любопытством смотрела миниатюрная копия Кэтрин. Едва машина отъехала, на нас немедленно обрушился гнев оригинала: - Где вас черти носят? Не слушай, солнышко, мама злится. - Она быстро чмокнула малышку в лобик. - Кстати, такси отпустили очень даже зря: твой Майкл, Лив, в обнимку с Саймоном спит в нашей спальне. Так что можно уже грузить! - Кэтти, имей совесть! - Фиби прошла вперёд, даже не глядя на невестку. - Второй вечер проводить за тасканием пьяных тел, это слишком. Пусть мальчики спокойно поспят, а мы в это время спокойно отдохнём. Приветствуя, Кэтрин быстро расцеловала меня в обе щёки: - Да мне-то что, пусть спят. Кровать у нас широкая. Знаешь, Лив, у меня такое чувство, что скоро мужья потребуют у нас развода. - Зачем? - опешила я. - Чтоб пожениться, дурочка. - Она громко расхохоталась, затем поцеловала дочку и опустила её на пол: - Прости, детка, мама опять сказала плохое слово. Малышка, одетая в розовый купальный костюмчик, состоящий из топика и трусиков с оборочками, проковыляла на своих маленьких ножках ко мне. - Приветь, ты принцесса? - спросила она тоненьким голоском, по-детски коверкая букву «р». - Нет, детка, я не принцесса. Присев на корточки, я с улыбкой смотрела в очаровательное личико. Огромные голубые глаза с длинными каштановыми ресницами, маленький носик-пуговка, чуть-чуть сгоревший на солнце, пухлый, приоткрытый ротик, - очаровательная девочка, унаследовавшая красоту матери. - Меня зовут Лив. Приятно познакомиться. - А я Элизабет. Ты умеешь надувать жаб, как принцесса Фиона? Я засмеялась: - Нет, Элизабет, к сожалению, не умею. Но мне нравится мультик про Шрека. И моему сыну Максу тоже. - А он где? - Она начала заглядывать мне за плечо. - Он остался дома со своим дедушкой. - Ну всё, Лиззи, политес соблюден. - Кэтрин взяла дочку на руки. - Пойдёмте к бассейну. Идя сквозь дом к внутреннему дворику, я не переставала удивляться тому, с каким вкусом он был оформлен. Сочетание цветов, детали интерьера, цвет стен, мебели - всё было идеально, всё подходило этому дому, всё кричало об изысканном вкусе его владельцев; кричало не о роскоши, а о шике. О потрясающей работе, которая была проведена, чтобы дом поражал изнутри не меньше, чем снаружи. Возглас восхищения вырвался у меня, когда, проходя через красивую гостиную с раскрытыми французскими окнами, я увидела яркое закатное солнце, отражающееся в лакированной крышке стоящего посредине комнаты белого рояля. - Нравится? - спросила Кэтрин, улыбаясь. - Очень! - с восхищением прошептала я. Картина, открывшаяся мне, ошеломляла. - Это Закатная комната. Гордость Фиби. - Гордость Фиби? - Я придумала её дизайн, - пояснила та. - Как и всего остального дома. - Ты? Это всё, - я обвела рукой комнату, - сделала ты? - Ага, - Фиби с гордостью улыбнулась. - Господи, Фиби, это потрясающе! Ты настоящий талант! Это... это... - От восторга я забыла все слова. - Это должно быть в каком-нибудь журнале по искусству. - А оно и было, - Улыбка Фиби стала ещё шире. - В «Двелл» нашему дому посвятили целый разворот. Ну что, пойдём поплаваем? - Ой, нет, не сегодня! Сегодня я просто смотрю. Здесь так красиво. - Тогда идём, я покажу тебе остальной дом, - предложила Кэтрин, опуская на пол Лиззи. - Нет, пожалуйста, если можно, попозже. Внезапно я осознала более насущное желание воспользоваться ванной. О чём, краснея, сообщила Кэтрин. - Конечно, дорогая. Гостевой туалет на ремонте, поэтому по коридору налево, потом наверх. Вторая дверь справа. Мы будем ждать тебя на улице. Пройдя по коридору, я увидела красивую широкую лестницу, ведущую на второй этаж. Её перила располагались на двух уровнях: снизу обычных шли такие же, сделанные специально для маленьких гостей. Исключая Закатную комнату, всё в доме кричало о том, что в нём живут дети. Разбросанные игрушки, яркие книжки, разложенные на горизонтальных поверхностях, тут и там валяющиеся надувные мячи, круги и нарукавники, предназначенные для игр в бассейне, детская одежда, свисающая даже с перил, - именно такие мелочи делают дом живым. Я улыбнулась, поднимая лежащий на лестнице мячик для пинг-понга, - а это уже опасно! Запросто можно поскользнуться. Крутя в руках мячик, я поднялась на второй этаж и, следуя указаниям Фиби, подошла ко второй по счёту двери. Её красивая бронзовая ручка заинтересовала меня. Она была старинная, но не массивная, а очень изысканная, закругляющаяся на конце тонким завитком в виде цветка. Я смотрела на неё, пока открывала дверь. И пока закрывала тоже. А когда повернулась, моё сердце перестало биться. Передо мной стоял самый красивый мужчина, из когда-либо виденных в жизни. Его глаза были слегка прищурены, на губах играла кривая усмешка. Он смотрел прямо на меня. Огромное зеркало за широкой спиной позволяло рассмотреть его со всех сторон. А смотреть было на что: он был полностью обнажен.