Наполовину откушенное шоколадное печенье - вот, что осталось на столе после вечерней трапезы мальчиков. Я немедленно сунула его в рот и принялась энергично жевать. Организм, получивший накануне ударную дозу релакса, сегодня ответил желанием бурной деятельности. Решив направить эту энергию на приготовление еды, я совершила набег на хозяйский холодильник. После вчерашнего «недоужина» детей неплохо было бы накормить чем-нибудь основательным. Возможно, лёгкий куриный бульон, яйцо, немного отварного мяса и чуточку овощей. Все необходимые продукты я нашла в холодильнике и немедленно приступила к готовке. Всё в этой кухне мне нравилось. Красота, удобство, функциональность. Необходимости лазать по шкафчикам в поисках нужных ингредиентов и кухонной утвари почти не было. Я с трудом могла представить Фиби или Кэтрин, готовящих энчиладу или пюре из пастернака, но кухня выглядела по-настоящему живой. Слегка подкопчённые кастрюли, столовые приборы из разных наборов, отбитый носик у фарфорового чайничка. На холодильнике - детские рисунки и фотографии, закреплённые магнитами из разных уголков мира. Там была маленькая Эйфелева башня, забавная монета с головой английской королевы, высунувшей язык подобно Эйнштейну, миниатюра индийского бога Вишну, фигурка смеющегося Будды и много других, знаковых для хозяев вещиц. С теплотой я разглядывала частички чужой жизни. На одной из фотографий я узнала Лиззи. Здесь малышке было не больше года. Она сидела на коленях у пожилого мужчины, который заботливо улыбался ей, держа за обе ручки. Скорее всего, передо мной один из счастливых дедушек, и, судя по тонким чертам лица, отец Кэтрин. На другом снимке была запечатлена большая компания. Похоже на светский приём: женщины на фотографии одеты в вечерние платья, мужчины - в смокингах. Вглядевшись, я узнала знакомый внутренний двор. Судя по всему, это была кульминация вечера: фотографу удалось поймать момент, когда один из молодых людей прямо в смокинге и бабочке, неловко размахивая руками, падал в бассейн. На лицах окружающих застыл весёлый ужас. Вглядевшись в лицо несчастного, я узнала Саймона. А вот и его жена: в ярко-красном облегающем платье Кэтрин тянет руку в безуспешной попытке поймать мужа. При взгляде на них, я расхохоталась. Настроение как-то резко улучшилось. Решив побаловать мальчиков блинчиками, я замесила тесто; когда дети проснуться, испеку их в одно мгновение. Курица к тому моменту закипела, я слила воду и поставила вариться заново. Бабушка Дэвис научила меня варить замечательный куриный бульон. Она говорила, что ничего, кроме лука и моркови, в него класть не надо, чтобы не перебивать вкус курицы. Но лук перед этим необходимо немного подпечь в духовке, а морковь нарезать крупными ломтиками и по готовности и то, и другое достать из кастрюли. Также её секретными ингредиентами были корень петрушки и стебель сельдерея. Бабушка всегда отпаивала меня этим бульоном в детстве, когда я болела. Она умерла ещё до того, как мне исполнилось семь, но запах, стоявший в нашем доме, когда она варила свой знаменитый бульон, и рецепт его, не раз рассказанный мне на ночь вместо сказки, я запомнила на всю жизнь. Со временем рецепт усовершенствовался, я добавила в него немного лаврового листа и веточку тимьяна. Когда у наших друзей болели дети, ко мне всегда присылали за чудодейственным бульоном, чаще всего - их пап. Пока я занималась приготовлением, парни проводили время с Майком в гостиной за банкой пива и просмотром спортивного канала. Подумав о Майке, я вынул из кармана телефон. Вчера вечером я несколько раз разговаривала с Кэтрин и Джессикой - успокаивая, убеждая, обещая. Кэтрин просила меня не стесняться и брать в доме всё, что необходимо. Правда, это было уже после того, как я устроила погром в комнате её деверя. И, честно сказать, мне не было за это стыдно. Хотя кого я обманываю - стыдно, конечно. Но не за погром. А за то, что, засыпая, я наслаждалась ароматом, исходящим от его постельного белья.