Такси остановилось перед центральным входом. Швейцар, как и вчера, любезно распахнул надо мной зонт и проводил до вращающихся дверей. Поблагодарив, я сунула ему чаевые. - Спасибо, мисс. Надеюсь, непогода не испортила вам вчерашний вечер. Он бросил быстрый взгляд на мою одежду, и я с болезненной ясностью осознала, что на мне до сих пор красуется рубашка Дилана.
Уладив все вопросы с администрацией, я получила запасной ключ от номера и уже через несколько минут стояла под струями горячего душа. Положив обе ладони на кафельную стену, я низко склонила голову. Вода потоком стекала по телу. Волосы плотной завесой покрыли спину и лицо, делая меня похожей на кузена Этто из «Семейки Аддамс». В какой-то момент из-за этой завесы мне стало нечем дышать, и я нетерпеливо отбросила её назад. Я переключила душ в массажный режим, и мощные струи, причиняя боль, забили по телу. Почти мазохистское удовольствие позволило сосредоточиться на этих болезненных ощущениях, отвлекая от саднящего сета из различных чувств и эмоций, над которыми доминировала жалость. В основном, это была жалость к себе. И не столько к себе, сколько к тому, что нечто большее, нечто недоступное пониманию прошло мимо меня. Как пролетающая низко над морем птица смачивает кончик крыла в солёной воде, так и я позволила себе всего лишь коснуться поверхности океана под названием... а вот какое название можно было дать этому океану? Чувственность? Страсть? Желание? Всё это и ещё много-много чего сосредоточилось для меня в одном слове, вернее, имени - Дилан. - Всё, хватит! Хватит! Я повторяла это всё время и пока с остервенением тёрла себя мочалкой, и пока раздражённо вытиралась полотенцем. Было бы лучше, если бы сейчас вместо мягкого душистого хлопка в моих руках была наждачная бумага; может быть она вместе с кожей смогла бы удалить и чужеродное, пугающее чувство сожаления.
В комнате было душно. Несмотря на распахнутое окно и ливень, всё ещё беснующийся снаружи, прохлады не ощущалось. Я стянула с себя банный халат и осталась в одних хлопчатобумажных трусиках с забавной кошачьей мордочкой «хелло китти». Полотенце, намотанное на голову, спустя некоторое время оказалось на полу. Волосы всё ещё были влажными, и, не потрудившись сходить за расчёской, я оставила их сохнуть в беспорядке. В номере была сделана уборка: вещи аккуратно сложены на креслах и кушетке, постельное бельё поменяно, кровать заправлена. Я упала прямо на шёлковое покрывало, приятно холодившее разгорячённую после душа кожу, и начала бездумно щелкать телевизионным пультом. Найдя канал, крутящий сериалы, я на некоторое время была захвачена знакомыми перипетиями «Друзей».
Ближе к полудню я позвонила Майку. Его телефон всё так же молчал. Я набрала номер Кэтрин, и к своему удивлению услышала на том конце радостный голос своего мужа: - Я как раз собирался тебе звонить. - А что с твоим телефоном? - Разрядился ещё вчера. Это единственный аппарат, который работает. - Как там у вас с погодой? Когда вернётесь? - Обещают, что завтра утром. - Завтра? Майк, ты в своём уме? - вскричала я. - У нас в одиннадцать самолёт! И, кстати, аэропорт уже открыт, так что рейс вряд ли задержат. Не успеешь вернуться, улечу одна. С какой радостью я уберусь из этого места! И погода, и безалаберность Майка, его любовь к серфингу и большим компаниям - из-за всего этого наш второй медовый месяц, вернее, медовая неделя, превратилась в дурацкий фарс. - Ну а что я могу поделать, Ливи? - начал оправдываться муж. - Не могут катера прийти за нами. Болтаются в океане в пределах видимости, прям как укор какой-то. Ребята попытались вызвать вертолёт, но они при таком ветре не летают. Честно говоря, я и с самолётами-то не уверен. Откуда ты знаешь, что аэропорт открыт? - Брат Кэтрин вернулся сегодня утром. - Тогда ясно. Ну, в любом случае, мы пока здесь. В остальном всё вроде в порядке. Я почувствовала себя виноватой, что накинулась на Майка. Честно говоря, в этой ситуации от него мало что зависит. Не вплавь же ему добираться до тех катеров. - Ладно, Майки, прости. - Я попыталась вложить в голос как можно больше тепла. - Просто я очень скучаю. И погода эта ещё... - Я тоже, капелька. Потерпи немного, скоро будем дома. Там дождь не будет казаться чем-то необычным. Я засмеялась. - Люблю тебя. - И я. Затем Майк передал трубку Кэтрин, которая в очередной раз поблагодарила меня за заботу о детях. - Дилан и вправду сможет позаботиться о них до вашего возвращения? Не знаю, что подвигло меня задать этот вопрос. Надеюсь, Кэтрин услышит в нём только взволнованную мамочку, а не похотливую сучку, в которую эта мамочка из-за её деверя превратилась. - Да, с Диланом они будут в полном порядке - за это не беспокойся. Думаю, они весь день будут смотреть мультики и объедаться шоколадом. - Лиззи шоколад нельзя. - Вот я зануда! - Думаю, он знает. - Кэтрин снова засмеялась. - Дилан несколько месяцев проработал в отделении неотложной помощи. С этим у него никаких проблем. - Тогда я тоже спокойна. - Ещё раз спасибо тебе, Лив. И уж извини, что испортили вам медовый месяц. - Переживём. Присмотри для меня за Майклом. - Обязательно.