~*~*~*~*~*~*~*~
Чья-то рука, настойчиво тряся за плечо, выдернула меня из сна. - Вставай, Ливи-и. Встава-ай! Застонав, я перевернулась на спину. - Чёрт возьми, Пол, что ты тут делаешь? Солнечный свет, наполняя комнату, нестерпимо бил в глаза. От крепкого зажмуривания виски немедленно сдавила тупая боль. - Бужу тебя по просьбе Ким. - А она сама где? - Дома. Издав ещё один мучительный стон, я предприняла попытку подняться. Комната поплыла перед глазами, и я снова рухнула на подушки. - Как дома? А который сейчас час? - Три. - Три? Три дня? Больше двенадцати часов спать, с ума сойти! Неудивительно, что голова раскалывается. - Похоже на то. - Пристрели меня, Пол, - захныкала я. - Лучше волью в тебя это. - Он помог мне сесть и вложил в трясущуюся руку стакан, в котором с шипением растворялись две таблетки аспирина. - Кимберли выглядела не намного лучше. Судя по тому, как мощно вы отпраздновали, контракт заключён? - Угу, - я закивала, кривясь от противного вкуса питья. - Звонил Стив. Они с Максом вернутся к вечеру. О, чёрт, я совсем забыла о своих детях! - Окей. Сейчас встану и заберу Эбби. Дай мне пять минут. - Приходи в себя. Я приведу её часа через два. - Спасибо. Ты настоящий друг. - Моя улыбка была искренней. - А то! Пол вышел из комнаты, а я осторожно встала с кровати и поплелась в душ.
Стоя под прохладными струями, я прокручивала в голове события вчерашнего дня. После того что произошло между мной и Диланом Митчеллом, связь с его семьёй я поддерживать не хотела. Инициатива в нашем общении исходила исключительно от Фиби. Мы мило поговорили пару раз по телефону - пустая, ни к чему не обязывающая женская болтовня. В основном темы касались тех дней - вернее, суток, что длилось наше знакомство. Пару раз Фиби упоминала Кэтрин и Саймона, а я вежливо интересовалась, как дела у Джессики и Рона; об их детях. Никогда имя Дилана не всплывало в нашем разговоре. Фиби ничего не сообщала о старшем брате, а причины интересоваться им у меня не было. Да и не хотелось. Вернее... Те слова, что Дилан сказал в холле отеля, навсегда запечатлелись в моей памяти. Они были такими искренними, такими правильными, такими нежными. Я любила его за эти слова, но от всей души надеялась, что Дилан вскоре забудет их. Наша встреча многое изменила в нас обоих, и хотелось верить, что произошедшие в нём изменения, в отличие от моих, оказались более позитивными. Что он сможет найти женщину, которой мне для него никогда не стать. И в этом я была честна перед собой. Я хотела Дилану счастья. Он его заслуживал. И, тем не менее, вчерашняя новость о том, что у него есть ребёнок, меня опустошила. Я осталась недовольна собой: питать иллюзии, что спустя столько времени этот мужчина помнит меня и - что явилось бы полной дикостью - ждёт моего звонка, было бы глупо, если не сказать больше. Ни разу после гибели Майка у меня не возникало ответного желания ему позвонить. Однако, номер Дилана был сохранён в памяти телефона. Как и номера Фиби и Саймона Митчеллов. Последний, кстати, несколько раз созванивался с Майком. Они откровенно сдружились и даже один раз виделись в Сиэтле, куда Майк через пару месяцев после возвращения домой ездил по делам. Я передала через него привет Кэтрин и Лиззи, и он привёз нам с Максом ответный. Вряд ли Майкл был способен обсуждать с Саймоном мою беременность; во всяком случае, в последних двух беседах Фиби об этом не упоминала. А уж если бы это через Саймона узнала Кэтрин, думаю, она бы не стала ничего скрывать от своей невестки. После несчастья с Майклом, я не ответила на несколько звонков Фиби. Один раз звонил Саймон. Его звонок я тоже проигнорировала. Рождение Эбби утвердило меня в желании прекратить всяческие отношения с семьёй Митчеллов. Будь по-иному, встреться мы в другом месте и в другое время, я уверена, всё было бы иначе. Но тогда и сейчас... Никто из Митчеллов не знал о смерти Майкла. И пусть уж лучше они считают нас легкомысленными, не способными поддерживать дружбу на расстоянии, чем с искренним желанием помощи и сочувствия кто-либо из них однажды появится у меня на пороге и встретится с Эбби. Малышка действительно походила на меня - в этом Ким права. Но черты Дилана в ней проглядывались достаточно явно: цвет глаз, каштановые завитушки, необычная кривоватая улыбка - всё выдавало в ней его дочь. И если бы Саймон по простоте душевной мог не заметить этого сходства, то рассчитывать на слепоту Фиби, а также на её молчание было самонадеянно. Вот почему меня так испугало внезапное возвращение Митчеллов в мою жизнь. Многое бы пришлось объяснять, и неизвестно, как бы они - и в первую очередь Дилан, - восприняли новость об Эбби. Да и не только с Митчеллами пришлось бы объясняться. Мне не хотелось делать свою дочь предметом обсуждения кого бы то ни было. У неё есть я. Макс. Ким и Пол. Любящие дедушки и бабушка. Вполне достаточно для маленького человечка. И я готова была сделать что угодно, чтобы так оставалось и впредь.