Мальчики появились через минуту, подгоняемые Полом. Бедлам творился вплоть до прихода Ким. Она вошла в кухню свежая и отдохнувшая, в отличие от меня, которая от обилия тестостерона, к тому моменту наполнившего дом, уже искала пятый угол. Увидев моё состояние, Ким не мешкая увела домой всех своих мужчин, предварительно поцеловав меня и Макса. Эбби давно спала на диване перед включённым телевизором; для неё эмоций оказалось слишком много: день с младшими Джонсами, возвращение Макса, рыба, гости. Назавтра была суббота, и я, как всегда, ждала приезда отца Майкла. А в воскресенье у нас было запланировано рыбное барбекю на заднем дворе тётушки Талулы. Я перенесла Эбби в кроватку и, не раздевая, накрыла одеялом. - Мам, можно, я сегодня с тобой посплю? Фигурка Макса, облачённая в пижаму, маячила в дверях моей спальни. Сын выглядел таким уставшим, что, вероятно, уснёт, едва коснувшись головой подушки. - Конечно, малыш. Я откинула одеяло со стороны Майкла, и он быстро забрался на кровать. - Ты зубы почистил? - Неа. Не ругайся, ладно? - Не буду. Через минуту Макс уже спал. Тихонечко поцеловав тёплый обгорелый нос, я вышла из спальни и закрыла за собой дверь.
Убирая на кухне, я думала о том, как же сохранить мой маленький мир таким, каков он есть, в целости. Спустя час и пару сигарет кое-какое решение начало вырисовываться.
Утром в понедельник я позвонила Джеймсу и выразила желание кое-что добавить в условия контракта. - Всё что угодно, радость моя! Пока мы на стадии заключения, изменения возможны. Правда, если это не касается финансовой стороны. - Это не касается финансовой стороны. Во-первых, я не хочу, чтобы моё лицо появлялось во время рекламной кампании. Это возможно? - В принципе, возможно. Но почему нет, Лив? - удивился Джеймс. - Ты красивая молодая женщина. Это может помочь продвижению. - А я не хочу. - Упрямство-достоинство ослов, но я была непреклонна. - Считай это прихотью испуганной провинциалки. Джеймс неохотно согласился. - Хорошо, я проговорю этот момент с мисс Холбрук. Думаю, она будет возражать, но что-нибудь придумаем. Есть и во-вторых? - Да, я бы хотела, чтобы книга вышла с моим полным именем на обложке - Оливия Энн Дэвис. - А это зачем? - Джеймс снова удивился. - Ты же не любишь своё полное имя! Да и Лив Дэвис звучит лучше. На этот случай ответ был заготовлен. - Это для мамы. Ей будет приятно, когда она возьмёт в руки книгу, подписанную именно так. Пожалуйста, Джеймс! - Хорошо. Думаю, это не станет большой проблемой. - Если там не согласятся, снижай мой гонорар. - Ну, уж, нет! - отрезал он. - Это святое. Что я за агент, раз легко пожертвую твоими деньгами. И своими, если честно. - О’кей. Решай сам, как лучше преподнести это в «Мейсен». Скажи, это мои условия. Во всём остальном даю тебе полный карт-бланш.
Джеймс сработал идеально. Книга должна была выйти ко Дню Благодарения. И я чувствовала себя более-менее спокойно: вряд ли кому-нибудь из Митчеллов что-либо скажет имя Оливии Энн Дэвис.
Настоящее. Глава 19
Soundtrack - Everybody Hurts by R.E.M.
Следующие два месяца не в пример маю выдались дождливыми. Сочная зелень скрыла Лонгвью, и только спустя минут пять после пересечения его границы можно было догадаться, что вы-де в городе. После рыбалки со Стивеном, Макс начал ходить в горы и с дедушками. Я с радостью поддерживала его в этом, и не только ради самого Макса. Служба моего отца не оставляла ему места для тоски, а вот с Марти Вудом было сложнее. Отец Майкла получал военную пенсию, не работал и целыми днями слонялся между домами родственников и гаражом Форджа, бывшей вотчины своего сына. В конце концов, я не выдержала его маяты и придумала Марти работу: теперь с утра до вечера он занимался починкой кровли на крыше моего дома. Работка - не бей лежачего: внимательно осматривать и заменять прохудившуюся черепицу. Мне было немного боязно за старика, как бы не сорвался с высоты, но он так был рад тому, что в нём нуждаются, что я успокоилась и единственно умоляла Марти не торопиться. Правда, часто идущий дождь то и дело загонял его в дом, поэтому большую часть дня отец Майка просиживал в моей гостиной, с банкой любимого эля в руках и Эбби на коленях. К слову сказать, дедушку Вуда она любила больше, чем моего отца. Скупой на ласки, папа с большим интересом проводил время с уже подросшим Максом, а вот при общении с маленькой девочкой испытывал явный дискомфорт. Это было удивительно, принимая во внимание, что меня-то он как-то вырастил. Так что пока Эбби нещадно пользовала Марти, а тот никогда не приходил к ней без гостинцев. Макс же все дни пропадал на заднем дворе, возясь со своими удочками, а вечерами убегал к Стивену, и там уже копался в его снастях. Стив работал в магазине товаров для активного отдыха. Так же, как в своё время Майкл понимал в автомобилях, его кузен хорошо разбирался в туристическом снаряжении и прочем походном арсенале. Парень был дока в своём деле, клиенты его любили, и буквально за несколько лет из простого помощника продавца Стивен Хейз выбился в управляющие. Я вернулась к работе в книжном магазине и была занята там с утра до вечера. Периодически звонил Джеймс, рассказывал на какой стадии находится книга. К слову сказать, он сумел добиться выполнения моих «причудливых» условий. Сроки были проставлены, графики утверждены, и передо мной маячило только одно пугающее событие - презентация первого экземпляра. Обычно, на неё собиралось множество людей: литературная пресса, критики, рекламодатели. Авторы на подобном мероприятии присутствуют по умолчанию, и, похоже, я стану единственной в своём роде, кто изо всех сил постарается его избежать. Разумеется, в городе быстро прознали (полагаю, не без помощи Ким), о выходе книги, что моментально сделало меня одной из самых обсуждаемых персон. Покупатели интересовались, когда альбом поступит в продажу, и заранее договаривались о приобретении экземпляра с автографом. Больше всех мной гордился папа. Он с удовольствием принимал поздравления от горожан, с которыми, как шеф полиции, общался ежедневно. Ажиотаж достиг своего апогея, когда в магазин пришли представители мэрии и пригласили меня перерезать ленточку на открытии традиционной ярмарки в День Труда. Кроме недавно почившего Киовы Фримена, ветерана вьетнамской войны, получившего награду из рук самого президента Никсона, знаменитостей в нашем городе не было. К всеобщей радости, мне предстояло занять вакантное место. Этой внезапной популярности я была очень не рада. Ещё один человек весьма гордился мной, и, честно говоря, по праву. Это была миссис Стоун, жена директора Стоуна и по совместительству преподаватель английской литературы в нашей школе. После того, как Майкл отремонтировал её мужу старенький «бьюик», миссис Стоун воспылала особой любовью к нашей семье. Она была талантливым педагогом. Именно благодаря её урокам я выбрала литературу своей профессией. Во многом наши взгляды совпадали, поэтому по предмету миссис Стоун у меня всегда были высокие отметки. После окончания школы я не потеряла связь с любимой учительницей, ну а благодаря «афере» Майкла чету Стоунов мы почитали за родственников. Детей у них не было, и Макса они любили как родного внука. Пять лет назад мистера Стоуна проводили на почётную пенсию, а спустя несколько месяцев он скоропостижно скончался, сделав миссис Стоун вдовой. Родных у неё не было, остались лишь две школьные подруги, проживающие в Олимпии. Туда миссис Стоун и перебралась, продав свой дом в Лонгвью и купив небольшую квартирку недалеко от Уотершед-парка. Учительская пенсия, а также сбережения, сделанные мистером Стоуном, позволили ей скромно жить одной. Всякий раз, оказываясь в столице штата, мы с Майком навещали её. Миссис Стоун тяжело переживала смерть моего мужа. Она приезжала в Лонгвью на похороны, а после постоянно звонила мне, поддерживала, приободряла. Теперь, планируя поездку в Олимпию, я непременно брала с собой Макса и Эбби, которые с удовольствием ездили в гости к «бабушке Стоун». Конечно, то, что одна из её учениц печатается в газете, льстило бывшей учительнице. Она была постоянной читательницей моей колонки и самым придирчивым критиком. Выхода детского альбома миссис Стоун ждала с не меньшим нетерпением, чем я. Первый подписанный экземпляр был обещан именно ей.