- с моим. Когда она, наконец, повернулась, я почувствовал движение в брюках. Глаза её были закрыты, она полностью отдалась музыке. Её лицо блестело от пота, ко лбу прилипли мокрые тёмные пряди. Пухлая нижняя губка была закушена, и я был уверен: если подойду ближе, услышу, как она напевает. Возникло ощущение, что в эту секунду прямо здесь, на танцполе, она занимается сексом. Невидимый любовник владел её телом, и я страстно захотел быть им. Я впился в незнакомку взглядом, ловя каждое движение, каждый поворот головы, практически умоляя её не открывать глаза: почему-то казалось, что сделай она это - и наваждение исчезнет. Девушка снова оказалась ко мне спиной, но через пару мгновений сбилась с ритма и начала озираться. Затем медленно обернулась, и её широко распахнутые глаза остановились прямо на мне. Твою ж мать, я чуть не кончил. Этот взгляд... Не заинтересованный, не оценивающий, не зазывный - последнее расстроило бы больше всего. Ничего этого, к счастью, не было. Тёмные глаза улыбались, будто бы зная, что или кого сейчас увидят. Правда, через мгновение улыбка в них сменилась растерянностью. Девушка замерла, приоткрыв пухлый, красиво очерченный ротик. По моему телу пробежал холодок предвкушения. Я не мог отвести взгляда от незнакомки, с удовольствием отмечая, что и она не делает попыток разорвать нашу зрительную связь. Улыбнувшись, я приподнял руку, отсалютовал стаканом и, всё так же, не отводя глаз от девушки, одним глотком выпил обжигающе-ледяной виски. Даже в неясном неоновом свете я увидел, как вспыхнули её щёки. Неужели в наше время женщины не разучились краснеть? Этот факт приятно поразил меня. Незнакомка не двигалась, словно загипнотизированная, но растерянность, легко читавшаяся на её лице пару мгновений назад, неожиданно сменилась испугом. Я дёрнулся. «Малышка, да что ты...» Фиби - Фиби? - несколько раз дёрнула девушку за руку. Но только после того, как она схватила её за плечи и развернула, моей сестре удалось привлечь к себе внимание. С нескрываемым интересом я следил за ними. Вот незнакомка тряхнула головой, будто освобождаясь от наваждения. Вот что-то говорит Фиби и та её отпускает. Пошатываясь, девушка идёт к куче сваленной обуви и достаёт свои босоножки. Она неуклюже подпрыгивает, пытаясь их надеть, и, чтобы удержать равновесие, хватается за спины танцующих. Разгорячённые люди не замечают этого, и девушка грозится упасть им под ноги. Наконец, на нетвёрдых ногах она начинает пробираться к выходу. Её толкают. Кто-то что-то резкое говорит ей в спину. Девушка не реагирует, целенаправленно протискивается вперёд. Людское море постепенно отдаляет от меня незнакомку, и на какой-то момент я теряю из виду тёмную головку. Вскоре, я снова её замечаю; она быстро удаляется по длинному, тускло освещённому коридору. Здесь уже не так тесно. Идя следом, я останавливаюсь, замечая, как в нерешительности она замирает на выходе из клуба. Отойдя в сторону, я пропускаю идущих следом, но ни на секунду не отвожу взгляда от незнакомки. Вот она отходит от освещенного вывеской пятачка перед входом и останавливается. Я вижу, как поднимаются её плечи, когда она делает глубокий вдох и потягивается. На ум снова приходит сравнение с грациозной кошкой. Я иду к ней. Не дойдя пары шагов, останавливаюсь и жадно разглядываю неподвижную фигурку. Она выглядит необычно хрупкой, маленькой, и даже на каблуках едва достаёт мне до груди. Я удивлён своей реакцией: обычно меня привлекают более чувственные женщины - высокие, фигуристые, проводящие много времени в спортзале. Как Бри, например, - типичная представительница своего вида, блондинка со светло-серыми глазами и лёгким круглогодичным загаром. Вдобавок, мне нравилась чувственная разница между загорелым телом и грудью, закрытой купальником. Бледная - она выглядит неимоверно трогательно. Это заводит, и я всегда с удовольствием целую белые прохладные холмики. Кожа незнакомки, не прикрытая тонкой тканью платья, выглядит сливочно-кремовой. Ветер, треплющий её темные волосы, доносит до меня свежий, странно знакомый аромат, Неожиданно я отчётливо вижу, как она откидывается на мою грудь, прижимаясь всем телом. Я ощущаю идущий от неё жар. Мои руки опускаются на тонкую талию, я вдавливают её в себя. До моих ушей доносится стон - слабый, еле слышный, похожий на выдох стон наслаждения. - Неужели ты и вправду думала, что можешь вот так просто от меня убежать? Это был не совсем точный вопрос. В моей голове он звучал по-другому: «Неужели ты думала, что я вот так запросто тебя отпущу?» От неожиданности девушка чуть ли не подпрыгивает и, резко оборачиваясь, едва удерживается на высоких каблуках. Она, безусловно, не ожидала меня увидеть. Но, прежде чем её брови поползла вверх, выражая крайнее изумление, я заметил огонёк радости, мелькнувший в карих глазах. «Вот так, котёнок, отпусти себя. Ты же знала, что я пойду за тобой». Быстро взяв себя в руки, с напускным возмущением она произносит: - Простите, это вы мне? От звука её голоса по телу побежали мурашки. Нежный, с небольшой хрипотцой, напоминающей кошачье мурлыканье, - он идеально ей подходит. Безумно захотелось услышать, как она произнесёт моё имя. Я улыбаюсь при мысли, что только от меня зависит, сколько раз за ночь она сделает это. - Тебе, малышка. Решила поиграть в недотрогу? Ну что ж, давай поиграем. Она моментально вспыхивает, и в этот момент я понимаю, что незнакомка старше, чем кажется. Ей около двадцати пяти, и женщины в этом возрасте одинаково реагируют на подобные слова. Разумеется, они возмущаются, но я точно знал: подавляющее большинство в тайне рассчитывает на продолжение атаки. Решительность в нашем мире давно в цене. - Я вас не знаю, но вы мне уже не нравитесь, - выдаёт она и в довершение морщит носик. Я едва сдерживаю смех, и делаю шаг ей навстречу. - Котёнок показывает коготки. Интересно... Моё поведение не имеет оправдания. Да я и не хочу оправдываться. Чем больше времени я смотрю на девушку, тем сильнее чувствую канаты, что потянули меня за ней. Неизвестно что больше возбуждало: моё сексуальное желание или желание увидеть её реакцию, когда она поймёт, чего именно я хочу. Интересно, что она станет делать дальше. Вариантов развития событий могло быть несколько, и я не собирался облегчать ей задачу. Пусть борется до конца. - Что вы от меня хотите? - спрашивает она затравленно, и я почти что её жалею. Но, вспомнив, как всего несколько минут назад она извивалась, наверняка зная, что за ней наблюдают, как в танце прикасалась к себе, как поднимала вверх спутанные мокрые волосы, призывно оголяя шею, я не хочу давать ей ни единого шанса выпутаться. - Что я хочу от тебя? От тебя, солнышко, я хочу только тебя. - Я позову охрану. - Ты думаешь, я захочу делиться? Вновь я слышу вздох возмущения, и после она опять меня удивляет. Её глаза опускаются, девушка заливается краской. Меня поражает сочетание невинности и сексуальной раскрепощённости. Незнакомка явно блефует, только в чём именно? Я хочу заглянуть ей в глаза и делаю ещё один шаг, подойдя почти вплотную. Её взгляд останавливается на уровне моей груди. Я приподнимаю её лицо за подбородок и заставляю посмотреть на меня. «Девственница или шлюха?» Миндалевидные глаза цвета горького шоколада, полуприкрытые пушистыми ресницами, смотрят прямо на меня. Она замирает в ожидании, и я внутренне улыбаюсь: «Девственница». Её лицо необычно: даже не дотрагиваясь до него, я уже знаю, что кожа у неё гладкая и прохладная. Красиво очерченные брови, маленький аккуратный носик. Полуоткрытые не накрашенные губы похожи на спелые вишни. Мне хочется поцеловать их. Вместо этого, я провожу большим пальцем по упругой нижней губе. Не почувствовав никакого сопротивления, я соскальзываю им внутрь и через секунду с удивлением ощущаю прикосновение влажного язычка. «Шлюха! Хвала небесам!» - Ш-шш, мой ангел, не так быстро. Дай мне увезти тебя отсюда. Её глаза широко распахиваются, и девушка в ужасе от меня отшатывается. «Как? Неужели, всё-таки...»