Долго и счастливо. Глава 52
Soundtrack - Quelqu'un m'a dit by Carla Bruni
Мои третьи роды прошли в срок и без осложнений. Ну, почти. Главным осложнением стал будущий счастливый отец, который ежеминутно требовал от врачей отчёта о моём состоянии, а также многочисленные родственники, изъявившие желание увидеть воочию появление на свет нового члена нашей большой семьи. Этот спор мы вели бесконечно долго. Дилан хотел присутствовать на родах, а я не желала, чтобы он видел меня красную, растрёпанную, с искажённым от боли лицом. В конце концов, мы договорились, что он будет со мной весь период схваток, а когда дело дойдёт до главного действа, без возражений присоединится к ожидающим за пределами палаты. Мне следовало бы догадаться, что ничего из этого не выйдет. На последнем месяце я раз в три дня ездила на осмотр. Разумеется, вместе с Диланом. И, разумеется, приблизительно за неделю до предполагаемой даты я оказалась в госпитале. Дилан не хотел рисковать, оставляя меня дома до самих родов, да и мне, честно говоря, было спокойнее находиться под профессиональным присмотром. Самые лучшие врачи, самое лучшее оборудование, самый лучший уход и самый лучший в мире муж были в моём распоряжении двадцать четыре часа в сутки. Эбби появилась на свет при помощи кесарева сечения. Обычно следующего ребёнка женщина рожает так же. Но я упросила врачей позволить мне попробовать родить самой. Вернее, упрашивать пришлось Дилана, который не желал слушать ни о малейшем риске для меня или малыша. Два раза в день к моему животу подключали допплер, чтобы проверить сердцебиение ребёнка. Утром и вечером доктора осматривали меня, а после долго отвечали на вопросы Дилана, убеждая, что всё проходит нормально и нет никакого повода для беспокойства. Но он всё равно волновался. Стоило мне охнуть, неудачно повернувшись, или схватиться за спину, или за ноги, он моментально подскакивал с побелевшим лицом: «Что случилось? Где болит? Началось?» После четырёх дней подобной опеки я отправила его домой, клятвенно пообещав в ближайшие двадцать четыре часа не рожать. - Я не уйду. - Ты меня изводишь. - Ты просто устала. - Да, я устала. От твоей взволнованной физиономии в первую очередь. - Я спокоен. - Ага, я вижу. Ой! - Что такое, родная? Больно? - Фигольно! Понимаешь, о чём я? - Это подло. - Подло не доверять мне. - Я тебе доверяю. - Тогда оставь меня на попечение врачей, которых ты согнал со всего западного побережья, и вернись домой к детям. - Я хочу быть с тобой, когда всё начнётся. - Как только всё начнётся, я тотчас дам тебе знать. - Лив... - Иди ко мне. - Что ты... Не дав мужу договорить, я обхватила его лицо руками и, встав на цыпочки, прижалась губами к его губам. - Всё будет хорошо, поверь мне. Мы с малышом прекрасно себя чувствуем. Да, не буду скрывать, я очень устала. - Увидев, как меняется выражение лица Дилана, я ласково погладила его по щекам: - Это нормально. Это так всегда бывает в последние дни. Просто тяжело носить на себе лишних полтора десятка килограммов. Но я справляюсь. Правда, справляюсь. И даже если ты очень-очень хочешь, милый, помочь мне с этим никак нельзя. Если только сам не возьмёшься рожать. Я рассчитывала на его улыбку, но Дилан оставался серьёзным. - Может быть... - Не может. Ты и так сделал всё, что мог. И даже больше. Я совершенно не волнуюсь за нас с малышом, но очень переживаю за тебя и детей. Вот как раз от этих переживаний ты в силах меня оградить. Так что отправляйся домой. - При малейшем... - Да, да, я знаю: сразу же вызываю доктора. - Сначала меня, потом доктора. - Хорошо. Сначала тебя, потом доктора. - Лив... - Остановившись перед стальными дверьми лифта, Дилан внимательно посмотрел на меня. - У меня на свете нет никого дороже тебя. - Ничего подобного. Есть. И скоро появится ещё один. - Ты прекрасно знаешь, о чём я. - Знаю. Поэтому сначала я звоню тебе, а потом уже бью в набат. - Я люблю тебя. - И я люблю тебя. Поцелуй за меня детей. И привези их завтра, ладно? Я соскучилась.