В отеле я оказалась около семи вечера. Приём был назначен на девять и проходил в банкетном зале на верхнем этаже «Уотер Тауэр Плейс», где располагался чикагский «Ритц». Служащий проводил меня в номер на двадцать пятом этаже. Он оказался угловым: с одного балкона открывался захватывающий вид на вечерний город, а с другого - бледнело в темноте занесённое снегом озеро Мичиган. Я решила распаковать вещи. Правда, на распаковку это мало походило, всего лишь предстояло достать из чехла вечернее платье. Времени заняться поиском подходящего наряда не было, но я не очень-то и расстроилась, взяв с собой то, что надевала на губернаторский бал в Сиэтле. Но, открыв чемодан, я вспомнила последний разговор с Эллен: перед самым отлётом она позвонила и настоятельно попросила по приходу в номер заглянуть в гардероб. Зайдя в спальню и открыв широкие зеркальные двери шкафа, я обнаружила внутри несколько шелковых чехлов, покачивающихся на рейлинге. Под ними стояли обувные коробки; на полках, выстроились в ряд с десяток вечерних сумочек. Эллен продумала всё. Сначала я рассердилась и с гневом захлопнула дверцы. Не знаю, что скрывалось под чехлами, но одного взгляда на сумочки и надписи на коробках было достаточно, чтобы моя гордость была уязвлена. Я уже собралась позвонить Эллен, чтобы отчитать её за... Рука с телефоном безвольно повисла, когда я поняла, что меньше всего мать Дилана заслуживает моей отповеди. Не много поостыв, я достала из чемодана своё платье и повесила его на плечики. Однако чувство любопытства перевесило упрямство, и я с энтузиазмом начала расстёгивать чехлы. C каждым разом внутри обнаруживались всё более и более роскошные наряды. Платьев оказалось не меньше дюжины, и все они были на разный вкус: короткие и длинные, откровенные и строгого фасона. Но когда я открыла восьмой по счёту чехол, то задохнулась от восхищения. Платье было предельно элегантное: струящаяся шелковая юбка, посаженная на облегающий корсет, задрапированный мягкими шелковыми складками. Несколько серебристых нитей, пропущенных между ними, подчёркивали его форму. Но не это поразило меня - нет: поразительным был его цвет - так хорошо мне знакомый, изумрудный, завораживающий цвет глаз моего любимого. Я немедленно сняла платье с вешалки и приложила к себе. С шоколадным цветом волос и сияющими карими глазами оно смотрелось бесподобно. Мне не удалось справиться с искушением, и я совершенно по-детски закружилась перед зеркалом. От этого приятного занятия меня отвлёк звонок. Это была Эллен. Услышав мои восторженные возгласы по поводу платья, она засмеялась и посоветовала перед приёмом обязательно выпить бокал шампанского. - Это чтобы расслабиться, девочка. - Я не знаю, как мне вас благодарить, Эллен. - Сделай моего сына счастливым, Оливия, - ответила она мне на это. - Сегодня и всегда.
Я приняла душ, вымыла и высушила волосы, оставив их свободно струиться по плечам. Чувствуя, что напряжение не отпускает, я решила воспользоваться советом Эллен. На столике в гостиной я нашла большое блюдо с фруктами, рядом с которым в серебряном ведёрке темнело горлышко бутылки, заткнутое полуоткрытой пробкой. Взяв один из двух стоящих рядом хрустальных бокалов, я потянулась к шампанскому, но, передумав, наполнила бокал водой из прозрачной пластиковой бутылки. Пока мне хотелось оставаться трезвой. В связи с тем, что я решила надеть изумрудное платье, возникло две проблемы. Первую я благополучно решила, найдя в одной из коробок серебристые босоножки на высокой шпильке. Представляющие собой переплетение двух тоненьких серебряных ремешков, они оставляли ногу открытой. Конечно, о педикюре и прочих косметических процедурах я позаботилась дома. До сих пор меня бросало в краску от необходимости решить вопрос с эпиляцией зоны бикини. Это была настоящая дилемма. В прошлый раз я удивила Дилана её девчачьей чистотой, но даже желание сделать ему приятное не смогло сподвигнуть меня снова подвергнуться этой жесточайшей процедуре. Обошлась малой кровью. Вторая проблема вышла с бельём. Конечно, собираясь в Чикаго я пробежалась по магазинам и купила несколько довольно откровенных комплектов. Но ничего из них не подходило к зелёному платью. Это действительно становилось проблемой, и я уже было решилась позвонить в справочную отеля, чтобы узнать, есть ли где-нибудь поблизости магазин женского белья, но времени на шоппинг не оставалось. Делать было нечего, я надела самые маленькие трусики, которые нашла в своём арсенале: простые белые стринги, брошенные в сумку в последний момент. А вот лифчик... когда я примерила платье, то мысленно похвалила себя за то, что так и не решилась на новые покупки - корсет так плотно облегал грудь, что было невозможно что-либо ещё под него надеть. Около половины десятого я подошла к столу и всё-таки достала из ведёрка бутылку шампанского. Наполнив бокал, я сделала пару глотков и подошла к зеркалу, внимательно себя оценивая. Что ж, неплохо. Со вкусом и довольно сексуально. О, да - я определённо сегодня займусь сексом! И горе тому, кто попытается мне в этом помешать!