Носферату быстро разлагаются. От этого вампира осталась пузырящаяся масса фигни, которая превратится в пепел сразу же после восхода солнца. Он не был сильно старым — меньше ста лет, если его труп реагировал так: влажная гниль, а не сухая пыль.
Я только что убила его. Или помогла убить его — это то же самое! Теперь дрожь была другой. Он мог бы убить меня. Я просто убила его первой.
Я опустилась, запустила пальцы в шерсть Пепла, приготовилась.
— Господи!
— Тебя сейчас стошнит? — Спиннинг посмотрел вниз на меня, его худое лицо находилось в тени. Один уголок узкого рта снова изогнулся. Он выглядел слишком довольным собой. — В первый раз это нормально.
Пепел мягко зарычал.
Теперь мне было холодно. Ноги были оголены, а платье не сильно прикрывало тело. Кожа охладилась под легким, ночным бризом. По крайне мере, платье было в нормальном состоянии — на нем не было крови.
Много крови.
Теперь температура маминого медальона увеличилась до температуры тела: медальон покоился на груди и внезапно отяжелел.
Я дрожала.
— Давай уберемся отсюда.
— Конечно. Воспользуемся метро? — он засмеялся. — Шучу, шучу! Давай отвезу тебя домой.
Глава 3
Главная Школа выдает себя за высокомерную, нью-йоркскую частную школу для мальчиков. Но вы никогда не найдете студентов, слоняющихся с блейзерами, перекинутыми через плечо и с вышитым гербом. То есть, конечно, вы увидите их, но не узнаете, что они из Школы, потому что они выглядят как обычные привлекательные подростки, в обычной одежде, совершающие любые подростковые деяния, на которые способны парни. Если вы спросите их, куда они ходят в школу — никто не спрашивал, но если вы спросите — они соврут. И если вы увидите, как они дерутся с вампирами или что-то еще, что рыскает в ночи, ну... вы будете либо мертвы, либо травмированы таким опытом и будете знать, что надо держать рот на замке. Или вы окажетесь в психушке или где-нибудь еще. Это не Нью-Йорк, это целый мир. Люди просто не хотят видеть это, а люди у власти тайно сговариваются.
Тем не менее я думаю, что только в Большом Яблоке вы сможете натолкнуться на огромную школу с белыми колоннами для полувампиров и оборотней — охотников на темные силы в большой части главного манхэтанского имущества, и это даже никого не волнует.
Я села на мягкий красный стул. Чтобы выглядеть беззаботной, я могла бы закинуть ноги на глянцевой стол для совещаний, но юбка была достаточно короткой, чтобы мне не захотелось делать это. Даже если каждый парень в Совете был достаточно старым, чтобы быть моим дедушкой. Или даже старше.
И никто из них не выглядел на двадцать пять. Большинство из них выглядело примерно на семнадцать. Кристоф иногда бормотал о том, что оказался в ловушке подросткового тела, но у меня не было смелости задать ему миллион вопросов, которые всплывали в голове.
Интересно, как я буду выглядеть, когда пройду становление. У меня даже не было предположений. Если бы я застряла навсегда в своем собственном тощем, неуклюжем, подростковом теле... ладно. Это было бы не так уж плохо.
Хотя я была бы не против большего размера груди. И даже дикие лошади не выбили бы из меня это желание. Никогда!
— Неприемлемо! — сказал тихо Хиро. Это слово отскочило от блестящей поверхности стола. Его длинные, цвета карамели пальцы были плотно сжаты вокруг белой кофейной кружки, суставы немного побелели. Несмотря на цвет кожи, он побледнел, а рот был напряжен. Он выглядел как неодобрительный самурай. — Если бы там не было оборотней...
— Они были там, — я откинула голову на высокую, резную спинку стула. Волосы спадали, нога и рука покрылись струпьями из-за веселой фигни в моей крови. — Спиннинг не отпустил бы меня одну. Так же как и вы, парни.
Брюс сидел прямо, как шомпол, слева от меня, его гордый нос немного поднялся.
— Как они потеряли тебя? Как Рейнард...
— Это не его вина. Я убежала, потому что кровососы перекрыли оба выхода, и они бы заметили меня прежде, чем боевая команда проникла внутрь. Мне пришлось импровизировать, — жаль, что у меня не было шанса изменить все, но расспрос был на первом месте. И все выглядело так, будто они считали операцию неудачной, даже при том, что мы увели кровососов с вечеринки и убили их. — Я потеряла наушник, пока выходила из подвала, и...
Хиро поставил кружку и сказал что-то тихо, что было похоже на проклятие. Он наклонился вперед, опираясь локтями о стол, и уронил голову на руки. Его плечи практически тряслись под серой, шелковой рубашкой.
Это было удивительно. Он всегда был таким спокойным.
От кофе исходил замечательный аромат, но я не хотела его. Я продолжила:
— ... и я убежала. Меня преследовал только один кровосос; я достаточно долго оставалась на шаг впереди него, а Спиннинг и другие находились поблизости. Там был Пепел, и Спиннинг принес мне малайки. Все действительно было хорошо. И та куча кровососов больше не будет атаковать детей, — что было очень важно, не так ли?
То есть важно для меня.
Комната Совета была длинной и без окон, шведский стол вдоль одной из стен был пуст, не считая серебряного самовара и графина с горячей водой для чая. Здесь всегда все было одинаковое, вплоть до неудобных, высоких, резных, похожих на трон деревянных стульев. Брюс сцепил пальцы на груди. Резкие, привлекательные линии темного лица тайно сговорились, чтобы сделать его лицо похожим на картину разочарования. То, как он мог выглядеть так официально даже в голубых джинсов, было вне моего понимания.
— Ты слишком ценна, чтобы вот так рисковать собой! — сказал он уже в пятидесятый раз. — Ты единственная светоча, которую мы...
О, Господи! Только не снова!
— Я не рисковала собой. Операция прошла успешно, по крайней мере, что касается моей части. Произошло мое первое убийство. Неужели вы даже не поздравите меня? — мне удалось сказать это так, будто я гордилась убийством, а не так, будто мне плохо из-за того, что живот полон нервной желчи.
Хиро встал, потер спинку стула и сильно дернул манжеты, чтобы опустить рукава. Должно быть, он купил те рубашки отдельной партией, потому что он носил только их. Иногда, когда он становился настоящим американцем, он одевал темные, потертые джинсы, вместо свободных, черных брюк. Но всегда одевал серые шелковые рубашки с высоким воротником и странные, черные туфли, где большой палец отделен от остальных, с нескользящей подошвой. Я собиралась с мужеством, чтобы спросить его, где он взял их: в китайском квартале или где-то еще?
Пока что не было удачного момента для этой маленькой беседы.
Я была спасена от дальнейших чтений лекций, когда дверь в дальнем конце комнаты открылась. Вошел Кристоф, трансформация пригладила его волосы назад, а бесцветный дым гнева окружал его, как теплый туман над тротуаром.
Голубые глаза горели, как будто собирались поджечь его. Лицо имело идеальные черты: каждая линия пропорциональна, придавая ему достаточно красоты и не перебарщивая до «слишком симпатичный, чтобы воспринимать всерьез». Когда он трансформировался, его волосы становились темными, прилегая близко к голове; когда он расслаблялся, волосы становились длинными и светлыми. У меня перехватило дыхание.
Черный свитер, пара джинсов — никакой вампирской крови. Он был совершенно чистым!
Хорошо. Мои плечи немного расслабились
Он даже не остановился.
— Брюс, Хиро. Мы подтвердили убийства.
— Включая мое? — я попыталась найти более удобный способ, чтобы сутулиться, но ничего не получалось.
Он прошел мимо Хиро, трансформация кипела между ними двумя, и голова Хиро дернулась в сторону, как будто он учуял что-то плохое. Кристоф опустился возле меня, схватил за плечи и поднял со стула. Он опрокинулся и с хлопком приземлился. Брюс вскрикнул и вскочил на ноги.