Аобрик снова попытался отыскать взглядом бородатую фигуру, но быстро понял, что это безнадёжно. Решив, что пришло время Эвереске показать собственные сюрпризы, он поднялся и вытащил меч.
— Стрелы и заклинания! — выкрикнул он. — Стреляем и медленно наступаем!
В воздухе зазвенели натянутые тетивы, обрушивая на рабов, пойманных в ловушку у Стены Смерти, град шипящей смерти. Первый залп, как и большая часть второго, отбросил иллитидов прежде, чем те успели повернуться и использовать свои ментальные способности против магов. Высокородные Жезлы послали в противника несколько огненных шаров и ледяных вихрей, чтобы не дать ему снова обрести равновесие. Однако восемь из десяти сохранили спокойствие и выступили в первых рядах атакующих.
Когда бехолдеры, наконец, пришли в себя и направили свои смертоносные глаза в сторону нападающих, Ридвих заорала: «Защитный экран!»
Все вместе Жезлы произнесли заклинание и бросили на землю горсти серебристого порошка. Воздух перед ними замерцал, словно лучи света отражались от зеркальной поверхности, и магия бехолдеров отскочила во всех направлениях. Прицелившись, стрелки Аобрика замерли в ожидании. Они выпустили стрелы, когда, пытаясь уничтожить защитный экран, существа повернули к ним огромные, рассеивающие магию глаза. Большая часть бехолдеров рухнула от первого залпа. Выжившая горстка погибла от второго.
Растерянные рабы, предоставленные сами себе, повернулись, чтобы неорганизованно встретить атаку.
— Если сможете, сохраните им жизнь. Но давайте быстрее! — крикнул Аобрик. — Мы должны показать нашим друзьям из Гнезда Рух, как убивать фаэриммов!
Ридвих и её Жезлы бросили целую волну заклинаний, погружая треть рабов в глубокий сон. Двадцать человек беспомощно давилось приступами смеха, а десятки других побросали оружие и скрылись восвояси. Горстка ослепла и теперь кричала, упав на колени. К сожалению, два десятка воинов, желающих помешать продвижению Мечей, осталось на ногах.
Аобрик обрушился на них. Используя свой эльфийский меч, он отбросил топор человека с пустым взглядом, а затем проскользнуть мимо, ударяя атакующего кулаком в челюсть. Отпрянув, он схватил топор и швырнул его в наступающего багбира. Поднырнув под ногами монстра, эльф рванулся вперед, кидая песок в глаза трёх эльфов, стоящих перед порталом.
— Приятных сновидений, — сказал он, добавляя тайный символ, придавший его словам магическую силу.
Колени двух эльфов подогнулись, а третий зашагал вперёд поступью танцующего клинка. Подобному Аобрик Нихмеду часто учил своих самых многообещающих учеников в Академии.
Ему стоило бы отойти в сторону и позвать одного из Жезлов, чтобы тот сотворил смертельное заклинание. Но он не мог так поступить с одним из своих учеников. Зная, что будет дальше и доверяя собственным навыкам, он заблокировал атаку снизу, сделал выпад, парировал ответный удар, и непроизвольно ударил противника локтем в челюсть, после чего ощутил что-то горячее и острое, пробившее кольчугу.
Аобрик опустил голову, чтобы обнаружить серебряный кинжал, торчащий из бока.
— Ну, замечательно, — он прижался к мерцающему порталу сквозь Стену Смерти. — Очень хитро.
Мир вокруг стал горячим и плоским. Он испытал странное мгновение бесконечно пребывающей, пьянящей энергии, а затем бок его опалила боль и эльф повалился на землю.
Боль. Аобрик стремительно метнулся к той части своего сознания, где смог бы понимать, о чём говорит это ощущение, но не дать ему властвовать над собой. Он упал, оттолкнулся, перекатился на плечи и вскочил на ноги. Казалось, меч и вырванный кинжал образовали вокруг него обволакивающий защитный узор. Он ощутил, как клинок рассёк чьё-то тело позади, он знал, что человек пытался пройти слева, а значит справа кто-то есть. Он ударил кинжалом из-под руки, державшей меч, целя в горло врага и быстро заставляя того распрощаться с жизнью. Приглушенное бульканье показало, что интуиция Аобрика ничуть не ослабела за прошедшие два века, однако тот едва обратил на это внимание. Он снова начал свой кровавый танец. Ум и тело слились воедино, становясь инструментом, ведомым волей, неотличимой от безумного вихря битвы, разворачивавшейся вокруг Аобрика. Нога эльфа инстинктивно метнулась в сторону, нанося удар вслепую. Человек, раненный им мгновением ранее, издал болезненный вой.
Аобрик кружился, клинки мерцали, кровь лилась рекой. Нельзя было сказать, что он снова стал певцом клинка — это было невозможно для эльфа, на плечах которого при почти полном отсутствии времени покоилось столько обязанностей. Но полученный тяжким трудом и долгими тренировками дар вернулся. Он стал сильнее, быстрее и проворнее. И быть может это был уже не тот танцующий клинок, что несколько столетий назад покорил сердце Моргвейс, но, по крайней мере, клинок этот всё ещё умел кружить. В ушах барабанным боем отдавалась старая боевая песня, и эльф начал чувствовать в Плетении всё происходящее на поле боя. Он видел, как дрогнула под атакой стена рабов со стеклянными глазами, чувствовал, как пробиваются сквозь Стену Смерти позади него леди Бурмейс и лорд Дюрет, слышал голоса Высокородных Жезлов, творящих свои заклинания. Впереди он увидел, как устремились сквозь бурю клинков и снарядов фаэриммы, услышал, как одно из существ верещит от боли, когда железное копьё пронзает его тело. Он ощущал потрескивающую энергию голубого купола силы, поднимавшегося в небо, чтобы накрыть собою всё Гнездо Рух.