Заклинание слетело с его руки ослепительной вспышкой золотого света, срывая ногти и обжигая кончики пальцев. Оно рвануло через пещеру, ударяя прямо в живот рыцаря. Раздался оглушительный лязг, а затем мерзкий запах плавящегося железа. Ноги Джингелшода полетели в одну стороны, а туловище — в другую. Глаза вылезли из орбит и уставились на Галаэрона. Пролетев десяток шагов, верхняя половина тела рыцаря грохнулась на воду, а затем, перекатившись на живот, исчезла под поверхностью озера.
Галаэрон направился к Вале. Девушка согнулась, держась руками за горло и задыхаясь от судорожного кашля.
— Гала… эрон! — голос Такари был так слаб, что он едва расслышал её слова за хриплым дыханием Валы. — Фаэ-р-риммы!
Просунув руку под локоть Валы, эльф направился к туннелю Ариса. Такари лежала поперек входа, указывая внутрь прохода. Снаружи две конусообразные фигуры прорывались к кургану. Нихмеду толкнул Валу в малиновый водоворот, круживший в углу пещеры.
— Думаю, пришло время для твоего плана, — сказал он.
Развернувшись, чтобы разыскать Малика и приказать ему взять Такари, эльф обнаружил серафима уже крадущимся к девушке. Но, к удивлению Галаэрона, человек потянулся за своими сокровищами. Швырнув молнию, эльф раскидал награбленное Маликом, а затем снова шевельнул почерневшими пальцами, рассыпая камни по туннелю.
Малик обернулся на него, сверкая глазами.
Просто указав на Такари, эльф сказал:
— Умрёт — последуешь за ней.
— Как прикажешь, — коротышка подхватил эльфийку и пошёл к водовороту. — Но я передам свою судьбу тебе!
Галаэрон не обратил на угрозу коротышки никакого внимания. Фаэриммы были так близко, что он мог разглядеть похожие на ветки руки, торчащие у их рта. Он раздумывал над тем, не атаковать ли ему их изнутри, но сильно подозревал, что даже с силой Камня Карсы окажется не больше чем комар перед парой ос. Вернувшись в пещеру, он едва не упал, споткнувшись о безжизненные ноги Джингелшода. Указав на теневой шёлк, висевшей на дальней стене, он произнёс заклинание.
И снова шелковое пламя Камня Карсы наполнило его своей мощью, сила магии сделала кожу на его руке чёрной и жесткой. Камень стены оторвался от чёрного круга, образуя длинный туннель. И пускай он был не столь изящен, как проход Ариса, но, тем не менее, оказался таким же прямым. Отвернувшись от сотворенного коридора прежде, чем в него ворвался свет, Галаэрон коснулся рукой Камня Карсы и произнёс заклинание левитации. Он начинал наслаждаться силой камня, мощью, текущей через руку и даже жгучей болью, что приносила с собой магия.
В ответ на призыв, Камень Карсы взмыл из озера. Галаэрон бросил взгляд на туннель Ариса. Фаэриммы всё приближались. Теперь он мог видеть колючки на их хвостах. Эльф направился в угол, где Вала уже исчезала в водовороте. Малик и Такари плелись следом. Вода подхватила их, и они закружили по краю воронки.
Галаэрон отставал на десяток шагов, таща за собой Камень Карсы, когда пальцы железной руки сомкнулись на его лодыжке. Закричав, он увидел, как Такари метнулась в его сторону прежде, чем исчезнуть в водовороте вместе с Маликом. Галаэрон попытался освободиться, а затем опустил вторую ногу на невидимое запястье.
И сразу был пойман второй рукой. Он отпрянул и бросился к водовороту, таща вслед за собой верхнюю часть туловища Джингелшода. Пленённая рыцарем нога изогнулась, а затем Галаэрон ощутил, почти услышал, как она треснула. Лодыжку пронзила боль, нога подогнулась.
Галаэрон едва успел перенести свой вес на здоровую ногу. Подняв перед собой парящий Камень Карсы, он крепко схватился за него руками. Поток воды потащил его вперед.
Джингелшод схватил его за вторую ногу. Галаэрон яростно брыкался, но так и не смог вырваться. Потолок начал вращаться, сила водоворота наконец захватила их, засасывая внутрь. Эльф глубоко вздохнул, глядя в сторону туннеля Ариса. Он ждал, что в залу вот-вот влетит фаэримм, но увидел только призрак Вульгрета, сливавшийся со своим нетронутым пеплом.
Хрустнула вторая лодыжка, и Галаэрон едва не потерял сознание от боли. Он подождал, пока потолок скроется из виду, а затем отпустил Камень Карсы и потянулся к ремню. Меч и кинжал были потеряны в бою против Вульгрета, а потому у эльфа не осталось клинков, которыми можно было сражаться. Вариант использовать заклинание тоже отпадал. Необходимо было произнести хоть слово, но единственная вещь, которая могла дать ему говорить, утонула.