— До скорой встречи.
— До скорой встречи.
Галаэрон попросил жрецов поблагодарить за него благородного охотника, передал им для их богини золотого льва и принялся ждать, пока Мелегонт выберется из воды. Человек потёр пальцы друг о друга, делая пассы простенького заклятия, чтобы высушиться, но ничего не произошло. Он нахмурился и попробовал снова.
Одежда оставалась мокрой.
— Позволь мне, — предложил Галаэрон, весьма удивлённый неудачей мага. Мифал блокировал все заклятия, способные нанести вред Эвереске, если их читали не эльфы. Но едва ли заклятие просушки можно было назвать разрушительным. Да и Мелегонт бы ощутил на себе неприятное воздействие, если бы намеревался нанести какой-либо вред своим колдовством. Вместо этого чары просто не сработали.
— Ты чувствовал магию?
В ответ Мелегонт приподнял густые брови и отрицательно покачал головой.
Галаэрон повторил пальцами жесты мага, и тот почувствовал, как через него потекла магия Плетения. Раздалось шипение, мелькнула вспышка света, и одежда мага тут же высохла, исходя паром.
Мелегонт хлопками затушил небольшой огонёк.
— Ты скопировал моё заклятие?
— Ну, небольшой талант у меня всё же есть, — ответил Нихмеду, опустив длинную историю о том, как он поступил в Академию Магии и как из неё вылетел. — Это заклинание не такое странное как те, что ты использовал раньше.
— Поразительно, — восхитился Мелегонт. — Хоть ты освоил и совсем простенькие чары, это всё равно поразительно.
— Эх, если бы ты был наставником в Академии Магии, — усмехнулся Галаэрон.
Он повернулся и вывел людей из рощи. Когда они снова оказались на мощёных мрамором дорожках, к эльфу подошла Вала.
— Тебе надо было её поцеловать, — сказала она.
Галаэрон так опешил, что чуть не споткнулся.
— Такари? Зачем мне это?
— Разве влюблённые эльфы не делают этого, когда прощаются? — удивилась женщина. — Или целуются только люди?
— Мы целуемся… правда, судя по скорости, с которой размножается ваша раса, не так часто, — ответил Нихмеду. — Но мы с Такари не влюблены друг в друга.
— Беру назад двенадцать добрых слов из тех, что я сказала о тебе, — ответила Вала. — Только клыкастые твари так обращаются с влюблёнными девушками.
— «Клыкастые твари»?..
— Орки, — объяснил Мелегонт. — И, Вала, вряд ли гость имеет право расспрашивать приютившего его о подобных вещах.
Женщина тут же опустила глаза.
— Разумеется. Прошу меня простить, — она отстала на шаг, позволив Галаэрону занять её место подле мага.
Эльф оглянулся, его слегка обеспокоило то, как быстро её индивидуальность исчезала при первом же намёке на недовольство волшебника. Ещё с того момента, как они вышли из гробницы клана Вишаан, он пытался понять, что их связывает, но едва речь заходила о Гранитной Башне, как Мелегонт тут же менял тему, а Вала говорила, что он лезет не в своё дело.
Решив, что лучший способ завоевать доверие Валы — это самому быть откровенным, Галаэрон сказал:
— Не стоит извиняться, но мы никогда не были любовниками.
По взгляду женщины эльф понял, она уверена в том, что между ним и Такари что-то было.
— Мы могли бы стать ими, но такие связи всегда плохо кончаются, даже между лунными и лесными эльфами.
— Серьёзно? — спросил уже Мелегонт. — Я этого не знал.
— Наверное, потому что ты не эльф.
Не обращая внимания на любопытные, а иногда и враждебные взгляды прохожих, Галаэрон провёл людей по солнечной низине, лежавшей у подножия Колокольного Гребня и замер, направив свой взор на Златоутренний Холм. Очевидно, Мелегонт почувствовал, что на эльфа нашла меланхолия, потому что прежде чем снова заговорить, он позволил Галаэрону погрузиться на несколько минут в свои мысли.
— А ведь они все погибнут.
Нихмеду не нужно было спрашивать, что имел в виду маг.
— Не стоит судить о наших высших магах по моим навыкам, — тихо ответил он, убедившись, что рядом нет никого из эльфов. — Лорд Дуирсар не преувеличивал, когда говорил о том, что магия эльфов — древняя.
— И могучая, не сомневаюсь, — кивнул Мелегонт. — Но много ли известно вашим высшим магам о фаэриммах? Ты даже не знал, кто они такие, а ваш жрец не понял бы, что с Такари, пока личинка не проела её внутренности.
— А ты откуда столько о них знаешь?
Оставив вопрос без внимания, маг продолжил:
— Последнюю тысячу лет, фаэриммы провели под Анорохом практически без еды. Они еле-еле поддерживали силы, питаясь редкими бединами, которых их рабам удавалось поймать или заманить за Стену Шарнов. А теперь мы — ты и я, — дали им шанс вырваться из плена, и, уж поверь мне, они его не упустят.