Нихмеду бросил взгляд на расщелину, но тварь пролетела мимо, не заметив их, её покрытое шипами тело кружилось в воздухе, одновременно напоминая движения рыбы и змеи.
— Оно злится, что его рабы двигаются слишком медленно, — прошептал маг. — И оно недовольно, потому что считает, что лучшие норы займут до их появления. Оно сказало рабам, что те либо будут впредь двигаться быстрее, либо превратятся в хранилище яиц.
Шипастый хвост исчез из виду и Галаэрон спросил:
— А куда оно направляется?
— И где сейчас находимся мы? — добавила Вала.
Мелегонт сначала ответил эльфу.
— Я думаю — ты знаешь, куда оно направляется.
— К пещерам дварфов?
— Да нет, в одно местечко посреди Шараэдима, — поправил маг. — Они, наверное, считают его просто райским уголком.
— Райским уголком! — Галаэрон не смог сдержать ярости в голосе. — Никогда!
— Тише. — Мелегонт поднёс указательный палец к губам. — Магия, скрывающая нас, глушит шёпот, но не крик. — Затем маг ответил на вопрос Валы. — Мы в моём последнем убежище, недалеко от места нашей встречи в тоннелях дварфов. Фаэриммы наверняка организуют военный сбор у бреши в Стене Шарнов, чтобы та всегда оставалась под надёжной охраной.
— Так мы с их стороны стены? — спросила женщина.
Мелегонт кивнул.
— Фаэриммы злобные и в равной степени умные твари. Они будут готовы к встрече с патрулями. Но если нам повезёт, нападение с этой стороны станет для них неожиданностью.
Галаэрон вспомнил, как его отец выезжает из Эверески, чтобы выполнить миссию, описанную волшебником.
— Но Клинки…
— Всё ещё у Секретных Ворот, — перебил Мелегонт. — На Плане Теней время течёт иначе. Если нам повезёт, мы выясним всё, что нужно знать Эвереске до того, как Клинки минуют Высокие Пики. Если же не повезёт… В этом случае, боюсь, твоему отцу всё же придётся столкнуться с опасностями.
Галаэрон кивнул. Эвереске было просто необходимо знать об успехах противника. Если ему со спутниками ничего не удастся, тогда Клинкам придётся добывать информацию самим, и не важно, что шансов на успех немного. Отметив, что фаэримм уже исчез из виду, Нихмеду указал на расщелину.
— Ну что, пойдём?
— Обождём немного, — ответил Мелегонт. — У фаэриммов есть заклятия для обнаружения незваных гостей… и, было бы очень неплохо, если бы ты сам научился понимать фаэриммов. Сможешь повторить то заклятие, которое я только что сотворил?
— Возможно… это ведь простая комбинация из подслушивания и безмолвной речи?
— А ты действительно одарённый иннатос, — приподнял брови маг.
— Иннатос?
— Обладающий врождённым талантом, — пояснил Мелегонт. — Мой народ назвал бы тебя прирождённым магом, что больше всего схоже с фаэрунским термином «чародей».
— А в чём разница? — спросила Вала.
— Для тебя почти ни в чём, а вот для меня во многом, — ответил волшебник. — Даже лучшим из магов чары даются медленно и с большим трудом. Но не чародеям. Для них это дар, природный талант, который развивается со временем при должной практике, но всё же это дар. Думаю не нужно пояснять, что все маги, которые упорно работают над совершенствованием своего искусства, относятся к тем, кому не нужно столько трудиться, с большим недоверием.
— Разумное объяснение, хотя ни о чём подобном мне слышать не доводилось, — сказал Галаэрон. — А ты тоже иннатос?
— Если бы! — усмехнулся Мелегонт. — Я так понимаю, в вашей Академии Магии тебя не встретили с распростёртыми объятьями?
— Намного хуже, — эльф постарался скрыть горечь в голосе. — Моему отцу пришлось задействовать все имевшиеся политические связи, чтобы обеспечить мне место на факультете — самая бесполезная растрата, которую я когда-либо видел. Я там так и не прижился. В конце концов, меня обвинили в использовании чёрной магии и потребовали показать книгу заклинаний. К несчастью, я её никогда не вёл.
— Теперь уже я тебе завидую, — признался маг.
— Не стоит, — грустно улыбнулся Галаэрон. — Чтобы я получил место в Страже Гробниц, потребовалось прямое вмешательство лорда Имесфора, — эльф замолчал, вспомнив о кончине сына своего покровителя. По правде говоря, золотого лорда едва ли можно было осуждать за обвинительные речи. — Даже у этой услуги оказалась своя цена.
— Не стоит себя жалеть, — сказал Мелегонт. Его голос снова стал укоризненным и успокаивающим. — Не произносить мне заклятий, если Эвереску спасёт не твоя магия.
— Но разве ты не говорил, что его магия привлечёт внимание фаэриммов? — спросила Вала озабоченным, но, тем не менее, уважительным тоном. — Это последнее место, где я хотела бы оказаться лицом к лицу с этими тварями.