- Нет уж, дружок!
Архимаг ткнул ногой в созданное тело, а затем с облегчением вздохнул, когда сияние слилось с тенью. По поверхности чёрной фигуры распространился глянцевый блеск, глаза существа открылись и уставились в потолок. Оно подняло ногу, скрючивая её под невозможным углом, и принялось изучать свою пятку. Затем, казалось, не осознавая рук, бездвижно висящих по бокам, принялось проделывать то же самое со второй ногой. И рухнуло на пол.
Галаэрон подошел к нему сбоку.
- Мы не знали, кем ты был, - он махнул на тело. – Сделали все по своему образу и подобию.
По бокам головы тени появилась пара глаз.
- Вы хорошо поступили. Цвет правильный.
Галаэрон взглянул на Мелегонта и обнаружил, что маг смотрит на тёмную фигуру с открытым ртом. Когда эльф посмотрел на существо, оно обняло себя всеми четырьмя конечностями, которые затем влились в тело.
- Мы думали, ты мог бы рассказать нам… - Галаэрон отвернулся. Он не мог удержаться от вопроса. – Кто ты?
- Шарн, - это сказал Мелегонт. – По крайней мере, я так думаю.
На боку каплевидного тела появился улыбающийся рот.
- Правильно думаешь, маг, - еще один рот появился со стороны Галаэрона. – Что ты хочешь узнать? Очевидно, я у вас в долгу.
Галаэрон был слишком ошеломлен, чтобы говорить, как и все, кроме Джингелшода.
- Мы хотим узнать, кто пленил тебя и уничтожен ли он теперь полностью?
Шарн поднялся с пола и поплыл к двери.
- Лич Вульгрет пленил мою душу, когда я пришёл, чтобы прекратить его набеги на Империю.
- Вульгрет? – повторил Джингелшод. – Какой Вульгрет?
- Единственный Вульгрет. Лич, - ответил шарн. – Как думаешь, сколько их?
Плечи рыцаря опустились, и он развернулся к Галаэрону.
- Вы не полностью уничтожили его.
- Он полностью уничтожен, - сказал шарн, изо всех сил втискиваясь в туннель, ведущий к выходу. – Иначе не быть мне свободным.
Рыцарь бросился на шарна.
- Лжец! Если бы Вульгрет был уничтожен…
- Погоди, Джингелшод, - сказал эльф, предупреждающе шагнув наперерез рыцарю. – Ты задал неправильный вопрос.
- Тогда задай правильный – и быстро, - шарн остановился в зеве туннеля, глядя из похожего на луковицу выроста, который мог быть, а мог и не быть его головой. – Благодарный, я жажду компании повеселее вашей.
- Какую империю ты пытался защитить? – спросил Галаэрон.
- Какую? – шарн полностью скрылся в туннеле. – Разумеется, единственную, если только ты не желаешь включить в это понятие ваши странные эльфийские сообщества.
- Нетерезскую? – надавил Галаэрон.
- Ту самую, - голос шарна стихал по мере того, как он уплывал по проходу. – А теперь, прошу меня извинить. Я вернусь позже и отплачу вам за то, что вы сделали.
- Подожди! – Мелегонт шагнул вперёд, говоря на странном языке. Когда шарн не ответил, он повернулся к остальным и печально покачал головой. – Он не знает. Всё пропало, и он не знает об этом.
- Шарн был нетерезом? – задохнулся Галаэрон.
Вопрос вырвал Мелегонта из глубин отчаяния.
- Не знаю.
Он пожал плечами.
- Полагаю, никто не знает. Есть те, кто утверждает, что они были магами-нетерезами, изменившими свои тела для битв с фаэриммами. Другие говорят, что они явились из иного мира. Ясно одно, они терпеть не могли фаэриммов, иначе не построили бы Завесу Шарнов.
При её упоминании Галаэрон бросил взгляд на туннель, но Мелегонт покачал головой.
- Он ушёл, друг мой. И даже если бы он был тут, сомневаюсь, что он смог бы нам помочь. Прежде, чем мы сможем залатать дыру, нам нужно пробиться сквозь сбежавших фаэриммов.
И хотя Галаэрона злила перспектива признать аргументы, он кивнул и повернулся к задней стене пещеры.
- Тогда давайте найдём помощь, в которой нуждаемся, и примем её.
Кейа Нихмеду стояла на вершине сторожевой башни Ливрейных врат. Она чувствовала себя слегка неуютно в своей кольчуге, болезненно осознавая, что волшебная пика в руке не защитит её от фаэриммов. Глаза эльфийки были так же остры, как и у любого в Эвереске. Она достаточно хорошо разглядела битву в Высокой долине, чтобы понять – пятьдесят лет тренировок с мечом – выстраданные, благодаря настойчивости её отца, благослови его Хенали – сделают её жалким противником для шипастых. Мерзкие монстры уже успели потрудиться на высоких склонах, превращая деревья в пугала с торчащими во все стороны голыми ветвями. Теперь они пробирались по верхним террасам Винной долины, чтобы превратить виноградники в мёртвые клубки спутанных колючих ветвей.
Большая часть Высокой Стражи считала, что их обязанности ничего не значат для войны. Что они стоят здесь лишь для того, чтобы позволить настоящим солдатам сражаться, но Кейа не была так в этом уверена. Она слышала кое-что от Многогнёзда. И если она правильно поняла его взбалмошную болтовню, Облачному Кругу Магов удалось разгадать планы фаэриммов. Они собирались захватить Эвереску так же, как некогда уничтожили Нетерильскую Империю – используя магию, вытягивающую жизнь, дабы выпить жизненные соки из долины Эверески. Без лежащих вокруг земель, чтобы поддерживать магию, мифал города медленно начнёт терять силы, в конце концов становясь слишком слабым, чтобы сдержать шипастых.
Сначала лорд Дуисар не выглядел слишком обеспокоенным. Рощ и земель за мифалом хватило бы, чтобы держать удар год или два. А к тому времени к ним наверняка придёт помощь. После этого высшие маги Колокольного Шпиля напомнили ему, что растениям нужны свет и вода. А Круг Тёмной Луны назвал дюжину заклинаний, блокирующие и то, и другое. Если верить словам Многогнёзда, лорд Дуисар решил незамедлительно создать Высокую Стражу, и Кейа знала, что обязанности её важны не меньше, чем дела Галаэрона и отца, где бы те сейчас не находились.
Кейа выбрала одну из палочек, висящих на поясе и, как и предписывалось, повела ею вокруг, внимательно следя за синим сиянием, чтобы вовремя заметить любое мерцание, обнаруживающее магию невидимости. Палочка была одной из трёх, которыми снабжали каждого участника Высокой Стражи три башни высших магов. Кейа понятия не имела, как много кругов в Эвереске. Но во время одного любопытного визита, Многогнёзд «сболтнул», что лорд Дуисар не получал новостей от её отца и Мечей. Факт, известный всему городу.
Поразмышляв день, Кейа послушно позволила распространиться слухам, будто из надёжного источника она слышала – у Эверески всё ещё три полных башни высших магов. Это помогло значительно успокоить её друзей, которые разболтали секрет так быстро, что девушка успела услышать его пересказанным аж дважды в течение следующих двух дней. Она считала, что лорд Дуисар планировал нечто подобное. Она не стала делиться беспокойством высших магов о мифале, так как чувствовала, что птица не желала делиться плохими новостями.
Не обнаружив невидимых фаэриммов, скрывающихся за мифалом, Кейа вернула палочку на пояс и начала неторопливо разглядывать окружающие город скалы. Она проделала половину работы, когда заметила скального ястреба, кружившего над гнездом. Птица растопырила когти, словно собираясь атаковать, но, по каким-то причинам, не будучи в состоянии этого сделать. Кейа сделала так, как её учили – не стала останавливаться на месте или тянуться к палочке. Отметив место про себя, она продолжила рутинную работу, чтобы обмануть предположительно наблюдавшего за ней фаэримма. Затем, изображая скуку, неотъемлемую часть дотошно отрепетированной рутины Высокой Стражи, девушка зевнула и покачала головой, некоторое время изучая ногти. После этого Кейа снова взглянула на небо.
Птица продолжала описывать круги.
Осторожно отступив вниз по лестнице, девушка нашла окно, из которого могла бы хорошенько разглядеть ястреба. Стоя в тени, она сняла с пояса первую палочку и пронесла её перед собой. В ответ посыпался сноп ярких искр. Сердце Кейи впервые забилось от волнения. Несмотря на то, что во время обходов она дюжину раз спускалась по лестницам, это был первый раз, когда ей удалось обнаружить нечто подозрительное. Вытащив вторую палочку, она помахала ею перед окном, выходящим на улицу.