— У меня было несколько отношений в двадцать с мелочью лет — и нет, я не скажу тебе, как давно это было, так что даже не спрашивай. Но я был занят построением карьеры, и ни один из них не мог с этим конкурировать. Я был более чем счастлив ходить на свидания и просто утолять жажду при необходимости, но никто никогда не останавливал меня на месте.
— До меня? — что-то в этом открытии делало меня чертовски счастливым.
— До тебя.
Мою улыбку невозможно было остановить.
— Ага.
— Что ж, это очень самодовольное «ага».
Я вытянул ноги по обе стороны от его ног и пожал плечами.
— Да, так и есть.
— Полагаю, ты думаешь, что это значит, что теперь я полностью сражён тобой.
— Сражённый котёнок (прим. здесь ставка на то, что на английском эти слова рифмуются).
— Не смейся надо мной, — Баш стряхнул с брюк воображаемую ниточку и, шок из всех шоков, покраснел. Это было в новинку.
— Я не смеюсь.
— Смеёшься. Но это ты виноват. Перекинул меня через плечо и вытащил из пожара, потом сводил на ужин и на сексуальное бурлеск-шоу. Если бы я знал меньше, то мог бы подумать, что ты нацелился меня соблазнить.
Это вызвало у меня смех.
— Устроив пожар в твоём отеле? Да, с этого и начался мой коварный план.
Баш сжал губы.
— Должно быть какое-то объяснение тому, почему я влюбился в натурала. Я никогда так не делаю.
— Подожди.
— Что?
— Ты влюбился в меня?
Баш махнул рукой в воздухе, будто пытаясь отмахнуться, но это уже было сказано.
— Ох, ты ведь знаешь, о чём я.
Если раньше и не знал, то теперь понял точно, пока солнце садилось за горизонт и исчезало за пляжем.
Глава 15
Киран
Я не мог выкинуть слова Баша из головы, пока он вёз нас обратно к себе домой. Он влюбился в меня? После замешательства последних нескольких дней это было неожиданным — и огромным — облегчением, потому что я не один что-то здесь чувствовал. Добавьте к этому тот факт, что он раскрыл, что я первый человек, кто заставил его остановить свою занятую карьеру, и моя голова просто взрывалась.
Наблюдая за ним, я держал руку вытянутой над пассажирской дверью, наслаждаясь ощущением ветра на кончиках пальцев. Теперь, когда солнце село, вечерний воздух был намного более выносимым, даже прохладным с открытым верхом Бугатти. Эта машина была чистой страстью и сексом, что я начал ассоциировать с Башем, и... чёрт. Я не привык быть настолько не в своей стихии, когда дело касалось секса. Но правда была в том, что я понятия не имел, как справиться и пройти с Башем третью базу, и мне не хотелось, чтобы он видел это отсутствие уверенности в спальне.
Проклятье. Может быть, мне следовало это продумать, прежде чем приезжать сюда, но я не ожидал, что Баш вообще захочет меня видеть, не говоря о том, чтобы меня трахнуть. Или его трахнуть. Чёрт, я не знал даже основ, но знал, как мой член отзывался каждый раз, когда я был рядом с ним. Даже сейчас, его вид с растрёпанными чёрными волосами и практически сияющей в лунном свете кожей вызывал у меня желание протянуть руку и дотронуться до него где-нибудь, повсюду. Слинг был единственным, что держало мои руки подальше от него, потому что чем больше я думал об этом, тем больше казалось, что нет ничего сексуальное, чем подрочить друг другу в этой крутой тачке.
— Почему мне кажется, что ты думаешь о чём-то особенно шаловливом? — Баш искоса бросил на меня взгляд, с озорной усмешкой на губах. — Поделишься со мной?
— Ты, в этой машине. Сексуальная картина.
— Оу? — Баш выпрямился и встряхнул волосами, демонстрируя мне ещё более горячую позу. Я достал свой телефон и открыл камеру, чтобы сделать снимок. Фото получилось потрясающе — будто он когда-нибудь мог получиться плохо — и не думая, я переключился на фронтальную камеру и сделал ещё один снимок, но на этот раз с нами двумя в объективе.
Вот это хороший кадр.
Но больше всего выделялось то, каким счастливым я выглядел, будто внешне наконец соответствовал тому, что чувствовал внутри.
— Отправь это мне, пожалуйста, — сказал Баш. — Обещаю, я получше спрячу твои фотографии от своих друзей.
— Ай, пусть смотрят. Мне всё равно.
— Уверен, я говорил тебе, что я эгоист. Может быть, я не хочу, чтобы они смотрели на м... — он остановил сам себя, будто чуть не сказал слишком много, и сглотнул. — Не нужно заставлять их завидовать больше, чем уже есть.
— Ты не это собирался сказать, — я отстегнул свой ремень безопасности, чтобы подвинуться ближе к нему. — Ты не хочешь, чтобы кто-то смотрел на твоё? Ты это хотел сказать?
Повернувшись к нему лицом, чтобы дотянуться до него здоровой рукой, я провёл ладонью по его бедру. Баш тихо простонал, пока я скользил рукой выше, и его бёдра приподнялись.
— Лучше бы тебе радоваться, что мы почти дома, — произнёс он, накрывая мою руку своей и кладя её между своих бёдер.
Я едва его коснулся, а его эрекция уже равномерно пульсировала под моей рукой, становясь ещё твёрже, когда я слегка сжал его. Не в силах устоять перед тем, чтобы приблизиться к нему ещё, я опустил подбородок на его плечо и коснулся губами его шеи. Я чувствовал, как он задрожал под моими губами, и повторил движение, прежде чем поцеловать его прямо под ухом.
Когда он выругался, я вдохнул его запах. Жар его кожи в сочетании с вкуснейшим ароматом, который всегда исходил от него, превращали меня в хищника. Но прежде чем я смог нанести больше ущерба, я услышал, как открываются двери его гаража, и сел обратно на своё место.
Баш крепче сжал мою руку.
— Даже не думай уходить, — прорычал он, останавливая машину на месте и резким визгом шин по плитке. Я едва успел моргнуть, прежде чем он заглушил двигатель, отстегнул свой ремень безопасности и перебрался через центральную консоль, чтобы сесть ко мне на колени.
— Вот чёрт.
Его улыбка была дикой и полной чувственных обещаний.
— Ты это начал. Хочешь, чтобы я остановился?
— Нет, чёрт возьми, — я схватился за его рубашку и опустил его на себя, его губы врезались в мои с поцелуем, которого я ждал будто бы много лет, а не пару минут. В таком маленьком, закрытом пространстве он прижимался ко мне так крепко, что полностью меня окружал, и в этот момент мне больше не хотелось ничего.
Я потянулся здоровой рукой, чтобы взяться за его задницу, удерживая его рядом с собой, пока его язык скользил между моих губ. Он раскачивал бёдрами, пока мы пробовали друг друга на вкус, и казалось, что прошла вечность с тех пор, как я чувствовал его так близко. Было ли возможно когда-нибудь насытиться? Я так не думал, когда было так приятно.
У меня была мысль, что всё движется от нуля до шестидесяти прямо здесь, прямо сейчас, и несмотря на мою неуверенность из-за всего, что я не знал, моё тело было готово. Более чем готово.
Он толкнулся навстречу мне снова, но в сжатом пространстве, когда он опустил руку, чтобы поправиться, он задел мою раненую руку, заставляя меня простонать от боли.
Оторвав свои губы, Баш в ужасе опустил взгляд.