Я кивнул, в то время как Бриджит открыла дверь и вошла внутрь.
— Шеф?
— Бриджит, ты могла бы найти Кирану документы, которые ему нужно заполнить для административного отпуска?
— Конечно. Я сейчас их пришлю.
Я улыбнулся ей.
— Спасибо.
— Без проблем. Как плечо?
Пульсирует как сукин сын.
— В порядке.
Она внимательно на меня посмотрела, и по какой-то причине мне показалось, будто она видит меня насквозь.
Она повернулась обратно к шефу.
— Что-нибудь ещё?
— Нет. Это всё.
Бриджит улыбнулась нам обоим и ушла, закрывая за собой дверь. Когда я повернулся обратно, шеф внимательно наблюдал за мной.
— У тебя всё хорошо, кроме руки?
Я нахмурился. Какого чёрта? Олсен что-то сказал ему обо мне? Не может быть, мы не были на станции с нашей смены, так что когда бы у него было время прийти и рассказать что-то шефу? Плюс, Олсен сказал бы мне собраться, прежде чем о чём-то докладывать — по крайней мере, я так думал.
— Да, всё хорошо. Почему вы спрашиваете?
— Мы потеряли много людей на этом последнем вызове. Когда ты оказываешься на втором плане, это может спутать голову. Мы жалеем, что не смогли остаться в битве, спасти больше жизней. Было бы понятно, если бы ты был немного потрясён.
Да, та ночь во всём была дерьмовой. Я ненавидел оказываться вне поля, и у меня определённо возникла порция всяких «что, если» сразу же после этого. Я уже достаточно долго занимался этой работой, однако знал, что если бы пошёл по дороге этих вопросов, то поселил бы у себя в голове по-настоящему негативные мысли. Такие, которые проглотили бы меня целиком.
Так что хоть я и осознавал потенциал того, что могло бы быть, что я мог бы сделать, если бы та лестница не сломалась подо мной, я не мог позволить себе брать вину на себя.
Я сделал свою работу. Я спас несколько жизней в ту ночь, и хоть мне хотелось спасти больше, вина за потерянные в этом пожаре жизни лежала на городе и руководстве, которое так долго не проверяло склады.
— Это было тяжело, это уж точно. Я ненавижу кого-то терять, но было сложно узнать, что смертельных исходов было несколько. Но я в порядке. Честно.
— Что ж, если тебе нужно будет поговорить, просто знай, что такой вариант есть.
— Понял.
— Очень хорошо. Свободен.
Я коротко кивнул и вышел из его кабинета с намерением направиться прямиком в свой, но Брамм проревел из кухни:
— Йоу, Кей Би! Быстро тащи сюда свой зад. Олсен раздает приказы, будто кто-то его главным назначил.
Я вздохнул и решил, что чем быстрее появлюсь перед парнями, тем быстрее смогу забрать своё дерьмовое настроение с собой домой. Так что я натянул улыбку и прошёл на кухню, где все заполнялись кофеином и едой на день.
Я подошёл к Олсену и усмехнулся.
— Тебе напомнить, кто главный?
Олсен хохотнул.
— С этой подбитой рукой? Хотел бы я посмотреть, как ты попробуешь.
— Уверен, я смог бы одолеть тебя с вывихами обеих рук. Хочешь проверить теорию?
— Нет, спасибо. Плюс, если ты сломаешь мне руку, кто будет помогать тебе в квартире?
Затем вмешался Брамм, с набитым тостом ртом.
— Уверен, у него длинный список фанаток, умирающих от желания поиграть с ним в медсестру. Например, та цыпочка Саммер.
Мой желудок скрутило при упоминании его имени. Именно этих разговоров я и хотел избежать сегодня утром, и это было идеальное время, чтобы уйти, прежде чем мрачная туча, которую мне удавалось сдерживать пять минут, вернётся обратно.
— Ох, верно, — кивнул Олсен. — Она ведь приходила тогда утром, чтобы предложить свои услуги, да?
Сандерсон заворчал.
— Она и другой большой фанат Кей Би.
Мой кто? Я повернулся в сторону Сандерсона и увидел, как его верхняя губа злобно изогнулась.
Он смотрел мне прямо в глаза.
— Я имею в виду, что если Саммер не выполнит работу, ты всегда можешь пригласить на помощь нашего местного станционного педика. Кажется, он более чем готов поучаствовать.
Будто кто-то щёлкнул переключатель, внутри меня забурлила ослепляющая ярость, подпитанная больными тирадами Сандерсона, и перед глазами у меня появилась красная пелена, и я сорвался, прежде чем успел осознать, что делаю.
Я выбросил вперёд правую руку, скидывая полную тарелку его еды на пол, и прежде чем этот ублюдок успел моргнуть, я накинулся на него.
— Что ты сказал, чёрт возьми?
— Кей Би! — крикнул кто-то сзади, но я не обращал внимания ни на кого, кроме куска дерьма передо мной.
Моё сердце колотилось, кровь звенела в ушах, и я знал, что перехожу черту, собираясь избивать другого сотрудника, но мне надоело мириться с его гомофобными придурковатыми замашками.
Я был на пару добрых дюймов выше Сандерсона и на несколько фунтов мышц больше. Он пытался оттолкнуться, но я надвигался, пока не оказался всего в дюймах от его лица, впившись в него взглядом.
— Продолжай, — сказал я, сжимая зубы так сильно, что резцы могли треснуть. — Повтори ещё раз. Попробуй, чёрт возьми.
— Кей Би, он не стоит твоей работы!
Олсен. Это был определённо Олсен, но я не слушал. Все эмоции прошедшей пары недель — вина за тот первый вечер, когда Сандерсон распустил язык, моё собственное замешательство из-за чувств к Башу, плюс мысли обо всех людях в моей жизни, которых я любил, и которых любили они — всплыли на поверхность, и я сдёрнул Сандерсона с тумбочки, а затем толкнул его обратно в неё.
Из него вырвался поток воздуха, и чувству удовлетворения удалось проскользнуть через стальную трубу, которую я будто чувствовал в груди. Может у меня не было возможности ударить кулаком по его отвратительной морде, но я определённо донёс свою мысль.
Он поморщился и поднял подбородок, будто это каким-то образом должно было заставить меня отступить, но мне только захотелось скинуть слинг и врезать ему.
— Знаешь, ты довольно сильно защищаешь кого-то, кто хочет тебе отсосать. Может просто разрешишь ему это сделать и избавишься от своего напряжения.
С меня хватило.
Я вырвал руку из слинга, и жжение, которое пронзило мою лопатку, сделало мою злость ещё мощнее. Я сжал кулак и собрался впечатать его в лицо Сандерсона.
— Лейтенант! Сандерсон!
Крик, прогремевший по кухне, был будто голосом бога и единственным, что смогло пробиться через сумасшествие, которое на меня нашло. Брамм схватил меня за правую руку, а Олсен оттащил Сандерсона, чтобы мы оказались на противоположных сторонах кухни.
У меня вздымалась грудь, и единственные мысли сейчас были о том, как навредить человеку, который посмел говорить гадости обо всех, кто мне дорог. Теперь Сандерсон стал вечным обитателем моего чёртового чёрного списка.
— Олсен, — рявкнул шеф. — Уведи Сандерсона отсюда, — он сузил глаза, глядя на этого придурка. — Я разберусь с тобой позже.
Затем шеф повернулся ко мне.
— Лейтенант.
Он больше ничего не сказал, просто развернулся на пятках и вышел, и его сигнал был ясен: иди следом.
Я вырвал руку из хватки Брамма, который был поразительно тих, затем надел слинг обратно, поморщившись от боли, напомнившей, что я только что откинул прогресс своего выздоровления на пару дней назад.