Что ж, это того стоило, чёрт возьми.
Я вышел из кухни туда, где меня ждал шеф Паркер. Он упёр руки в бёдра, опустил голову и смотрел в пол. Я пытался почувствовать сожаление из-за того, что только что сделал.
— Какого чёрта это было? — голос шефа был низким, этот тон работал так же эффективно, как крик, который прозвучал пару секунд назад.
— Сандерсон распустил язык, так что...
— Ты подумал врезать ему кулаком?
Я закрыл рот, думая, что так будет лучше, но затем вспомнил, что сказал этот ублюдок.
— Он гомофобный придурок, сэр. Уже не раз, а два раза он использовал отвратительные, унизительные слова в моём присутствии, и мне жаль, но я не могу просто сидеть и допускать это дерьмо. А если здесь начнёт работать гей? Такое унижение никто не должен терпеть.
Шеф Паркер посмотрел через моё плечо на кухню, а затем обратно на меня.
— Согласен. Но если у тебя есть проблема, приходи с ней ко мне. Не устраивай на кухне «Бойцовский клуб» на глазах у своей команды и нового стажёра.
— Я знаю, — я покачал головой. — Просто...
— Послушай, у тебя были тяжёлые пару дней, — шеф потёр челюсть. — У тебя накопились отгулы. Почему бы тебе не отдохнуть пару недель?
У меня отвисла челюсть.
— Вы меня отстраняете?
— Нет. Я советую тебе немного отдохнуть.
Я сжал зубы и бросил мрачный взгляд через плечо.
— А Сандерсон?
— Давай я разберусь с Сандерсоном. — Я повернулся и увидел, что шеф смотрит на меня с выражением, не терпящим возражений. — Это не просьба, лейтенант. Две недели. А теперь убирайся отсюда и приложи к руке лёд.
Я был не против. В любом случае, сейчас я не был готов к компании. Две недели дома в одиночестве казались идеальным решением.
Глава 4
Баш
Тяжело вздохнув, я опустился глубже в свою огромную ванну, пока подбородок не коснулся воды. Мои глаза были закрыты парой кусочков огурца. Мешки под глазами только придавали мне такой же несчастный вид снаружи, каким я чувствовал себя внутри, а от плохого внешнего вида я чувствовал себя ещё хуже. Этот порочный круг никак не помогал мне забыть о кое-ком, о ком я пытался перестать думать. Поэтому, ей-богу, я собирался расслабляться в этой ванне, пока снова не буду выглядеть на двадцать пять.
На заднем плане легко шумели океанские волны, на которых мне пришлось остановиться, так как все сопливые любовные песни на станции для релаксации вызывали у меня желание разбить чёртов проигрыватель. И, возможно, поплакать в бутылку с вином.
Для меня было так несвойственно сильно хандрить из-за кого-то, особенно из-за того, с кем я только познакомился, но вот, мы здесь. Я не мог понять, почему Киран повлиял на меня настолько, что я уехал из города, и эта мысль не давала мне покоя всю ночь. Что в нём было такого особенного? С миллионами достойных мужчин в мире, почему меня тянуло к тому, кого я не мог заполучить?
Потому что он был красивым. Защитником. Сексуальнее, чем имел право быть. И искренне хорошим человеком, когда не заставлял меня подниматься на вершины стеклянных зданий.
Я фыркнул. Мне казалось забавным, что мои офисы и мой собственный дом были созданы из стеклянных стен, которые так ужасали на нелепой высоте.
Одна мысль об этом сейчас напоминала мне, как он смеялся, когда я отказывался выходить на площадку — потому что, алло, я не был сумасшедшим. И ещё я не кидался головой вперёд в пожары на складах...
Уф.
Я запрокинул голову назад, кладя её на выступ ванной, и выругался. Всё изменилось в мгновение ока, верно? От переживаний и стресса из-за его травм до разбитого сердца за две секунды.
Но я всё ещё переживал и стрессовал. Киран выбрался не невредимым, и когда такое повторится в следующий раз? Будет ли хуже? От этой мысли меня подташнивало, чего я тоже пытался избежать.
Да, это был я, королева избежания, что включало в себя уклонение от встречи с парнями прошлым вечером.
Может быть, я неправильно действовал. Может быть, стоило перезвонить Кирану. Говорить с ним небрежно и легко, совсем не так, как я себя чувствовал, но это сократило бы укол совести, который я чувствовал из-за того, что бросил его на берегу.
Нет, он не думал обо мне так, как я безуспешно пытался о нём не думать. Он наверняка был облегчён, что вернётся обратно к своей жизни.
Раздался звонок в дверь, громкий звук прорезал тишину и заставил меня подскочить.
«Уходите», — подумал я, устраиваясь поудобнее в ванне, но затем звонок раздался снова... и снова... и снова.
— Ох, во имя Люсиль, — пробормотал я, убирая с глаз кусочки огурца и отбрасывая их в сторону, прежде чем подняться на ноги. Я запутался в пушистый большой халат цвета аметиста и прошёл к главной лестнице, не спеша, пока звонок продолжал звучать.
Я должен был знать, что на другой стороне двери окажется практически двухметровый, татуированный огромный мужчина, с раздражённым выражением лица. Красивый, но раздражённый.
— Шоу, дорогой, у тебя есть ключ.
— Есть, но это не заставило бы тебя вылезти из кровати, — он прошёл внутрь и мимо меня, оглядываясь, будто инспектируя мой дом.
— Пожалуйста, проходи. И я был в ванной, а не в кровати.
— Одно и то же, — сказал он, разворачиваясь обратно и скрещивая массивные руки на своей груди. Любому другому он мог показаться устрашающим, с бицепсами больше моей головы, с натянувшей футболку грудью и с татуировками, которые покрывали почти каждый видимый дюйм. Но хоть в нём и были нотки дикости, Шоу был одним из лучших людей, которых я когда-либо встречал, и более ответственным, чем большинство, учитывая, что он был хозяином очень популярного тату-салона в центре города. — Нам тебя вчера не хватало. Я думал, ты захочешь отпраздновать возвращение.
Я махнул рукой, пробегая мимо него в сторону кухни.
— Ох, ты же знаешь. Джетлаг и всё такое.
Шоу нахмурился.
— Иначе известный как хандра.
— Я не хандрю.
— Ну конечно, не хандришь. И какого чёрта на тебе халат из «Скалы Фрэгглов»?
— Наверное, он был в коробке для хандры, — я бросаю на него мрачный взгляд, прежде чем открыть холодильник и достать кувшин фильтрованной воды, в который моя домработница вчера накидала разных фруктов. — Хочешь пить? Уверен, вы, мальчики, дико насплетничались обо мне, пока меня не было.
Шоу закатил глаза, но взял стакан, который я наполнил.
— На самом деле, мы говорили о том, что Трент устроит сюрпризом сет в «Аргосе» на следующих выходных. Проверит пару новых песен для домашней толпы, — он выгнул бровь. — Кев ищет ведущего...
— Поэтому ты здесь? Брат отправил тебя попросить меня?
Он пожал плечами.
— Ты согласен? Я знаю, что для Трента это тоже много бы значило.
Хмм. Может, к тому времени я вылезу из своей депрессии. Это был хороший повод надеть один из моих новых нарядов, который я подобрал в Чикаго, и я знал, что здесь, по крайней мере, его оценят. Не говоря уже о том, что сам Трент Нокс, парень Шоу и одна из величайших мировых рок-звёзд, хотел, чтобы я представлял его на нашем маленьком острове. Как я мог отвергать такое предложение?