— А если я накапаю в эту кровь двадцать чёрных капель, то наш Егорка минут за пятнадцать — двадцать превратится в чёрную эбонитовую статую. Без возможности обратного превращения. И он это знает.
— Ну что, Роман, какие выводы ты сделал из этого небольшого шоу? — спросил меня Иван Иванович.
— Никогда ни при каких обстоятельствах не сдавать кровь, — четно ответил я.
Милютин и Глебов расхохотались одновременно, причём Родион Степанович даже утёр слезу.
— Этот парень далеко пойдёт, — сказал он сквозь смех.
— Только выводы он делает неверные, — заметил на это Иван Иванович и обратился ко мне: — Есть ещё вопросы по теме?
— Есть, но не по теме, — ответил я. — Но очень хочется задать.
— Ну задавай, раз хочется.
— Закончился суд по делу о нашем похищении, всем вынесены приговоры. Но я ничего не слышал о том, что в итоге стало с Левашовым. Когда его отпустят? Хотелось бы знать, чтобы быть осторожнее.
— Не раньше, чем через десять лет будет первое переосвидетельствование, — ответил Милютин. — И не факт, что он его пройдёт.
— Вы хотите сказать, что его сейчас не выпустят?
— То, что он избежал уголовного преследования, не значит, что его не надо лечить. Оба его деда написали заявления с просьбой о лечении внука. Он невменяем. Его будут лечить хорошо и долго. А ты думал, что его отпустят? Чтобы завтра он приехал к Зотовым и устроил какую-нибудь ерунду? Да в его же интересах, чтобы его не выпускали до конца жизни. Он на свободе и недели не проживёт. Фёдору Сергеевичу сюрпризы не нужны.
— Понял, — ответил я. — Благодарю за информацию.
— Ну если понял, то иди отдыхай, завтра утром выезжаем в Москву, — сказал Милютин и вызвал конвоира.
*****
Мила сидела за маленьким столиком в небольшом уютном петербургском кафе. Столик стоял у окна, через которое девушка в ожидании официанта любовалась величественным видом Казанского собора и жёлто-красным нарядом растущей возле него сирени.
Заведение только открылось, народу было мало, через некоторое время сонный официант принёс меню и спросил Милу, не хочет ли она сразу заказать напиток. Девушка попросила кофе по-венски и самый сытный комплексный завтрак.
— Омлет из двух яиц с копчёной грудинкой, гренки с жареным сыром, творожники со сметаной или вареньем на выбор — это самый сытный, — ответил официант. — Или можете составить любой по меню.
— Этот устроит, — ответила Мила. — Варенье клубничное есть к творожникам?
— Сделаем, — ответил официант и поплёлся выполнять заказ, на ходу окончательно просыпаясь.
А Мила снова посмотрела в окно. Невский проспект, в отличие от официантов этого кафе, давно уже не спал. Главная улица Санкт-Петербурга вообще никогда не засыпала, а уж в десять часов утра жизнь на Невском просто била ключом. Это Мила в полной мере ощутила, когда шла от метро до кафе. Мотоцикл, на которой девушка приехала из Великого Новгорода, она оставила в Купчино, а оттуда добралась до центра общественным транспортом.
Мила не боялась, что в городе на Неве её обнаружат и арестуют по запросу федеральных властей. Местным полицейским и сотрудникам прочих спецслужб было не до того. Эльфийский Петербург кипел и грозил в любой момент взорваться — и простые граждане, и аристократия, все были возмущены завершившимся недавно в столице судом над главами пяти уважаемых эльфийских родов и вынесенным приговором, по мнению эльфов, совершенно несправедливым.
В такой ситуации Мила могла не переживать за свою безопасность. Петербургская полиция, скорее всего, вообще не обращала внимания на присылаемые из столицы запросы. А если и рассматривала их, то явно не горела желанием бежать и выполнять распоряжения федерального центра.
Намного сложнее было сбежать из Великого Новгорода, так как все выезды из города контролировались полицией, и на любом из них можно было нарваться на проверку документов. Да и ориентировку на студентку-убийцу с фотографией явно разослали по всем постам очень быстро. Поэтому Мила решила не рисковать и выбираться из города пешком.
Отбежав от ресторана «Медведь» на несколько кварталов, Мила тут же поймала такси и поехала к западной границе города. Западное направление было оптимальным для побега. Если двигаться в сторону Луги, от Великого Новгорода до границы Санкт-Петербургской области было немногим более семидесяти километров.
Столицу Мила покинула пешим ходом. Двигаясь просёлочными дорогами и полями параллельно Лужскому шоссе, девушка шла почти до полуночи. Потом, решив, что она отошла достаточно далеко, и все блокпосты остались позади, Мила выбралась на шоссе, собираясь направиться по нему в сторону Луги. Она надеялась, что ей повезёт, и по пути её кто-нибудь подберёт и согласится отвести в западном направлении до границы области. Эту границу девушка тоже собиралась пересекать пешком и обходными тропами.