Заприметив удивление, сид указал пальцем на потрёпанную портупею.
— Ну, допустим.
Меньше всего хотелось обсуждать с незнакомцем прошлое. Ро алчно уставился на фигурные стопки. Ферзь был особенно расфуфыренный, но ликёра больше помещалось в ладье. Рыжий проследил за взглядом пленника и разрешающе махнул рукой.
Вот тебе и причуды богов. Облизав разбитые губы, Ро ловко съел вражескую фигуру, осушил и отставил в сторону.
— Шах, — добавил он, когда сладость с горечью отступили, и вернулся неприятный солоноватый привкус.
— И что же, спектрометром тебя не проверяли? — продолжил расспрашивать рыжий.
— Чем?
— Это такой стеклянный шар. Подносят к тебе, и он светится.
— Не помню такого.
Мужчина кивнул, посмотрел на доску и заслонил ликёрного короля.
— А что не так со всеми этими ножницами? — не удержался Ро, решив, что теперь его очередь спрашивать. Изъясняясь, он невольно махнул на дверь, за которой скрылся Кагмар. — Почему они дёргаются, стоит к ним прикоснуться?
— Те, что большие — Экиа. Ключ по-алорски, но, думаю, ты и сам знаешь. Кулон — маятник. Не спектрометр, но янтарь узнаёт. Ножницы лишь символ, не более, — пояснил сид и положил подвеску на столешницу. — Впрочем, тебе вряд ли стало понятнее.
— Лучше скажи, кто ты такой.
Стоило быть полюбезнее, но уж слишком паршиво «гость» себя ощущал. Для начала, его привели сюда против воли. К тому же, его только что купили за баснословную цену и совершенно не ясно, для каких целей. А ко всему прочему, у него болели рёбра и голова и красивых слов не находилось. Ещё пара стопок ему бы не помешала, потому он внимательнее присмотрелся к игровому полю и отвоевал беззащитную пешку.
— Меня называют Рамифом, но, думаю, тебя интересует другое. Кстати, ты мог спасти слона.
Рыжий звонко перешагнул фигуру и тоже осушил стопку. Играл он за чёрных и наверняка пил нечто приторно сладкое, по цвету напоминавшее молоко.
— Но потерял бы коня, а он интереснее ходит, — пожал плечами Роваджи, нисколько не сожалея.
— Говоришь, как янтарный, и даже не знаешь, что это такое? — сид улыбался. Слишком уж широко и довольно.
— А может ты скажешь прямо, чего от меня хочешь? А иначе я пойду искать дорогу обратно в Санси. Посещать Синебар в мои планы не входило. К слову, как это вообще возможно?
— Магия, — развёл руками рыжий, и одна из пешек передвинулась на клетку сама по себе. — Янтарная магия. Сила пространства, как её иногда называют. Разве ты не ощущал в себе этого дара?
Доселе Ро испытывал последствия этого «дара» только на себе.
— Пока что я ощущаю в себе слишком мало ликёра, — пробурчал пленник.
— А как бы ещё ты здесь очутился?
— Ну, допустим, допустим. И чего же ты от меня хочешь?
— Всё будет зависеть от твоих способностей и талантов.
— Меча у меня нет, ворую так себе, слух довольно паршивый, для прочего подавно не гожусь, — загибая пальцы перечислил Роваджи, а потом сходил конём, добравшись до второй пухлой ладьи.
— Ты пытаешься напиться, а не выиграть, — заметил соперник.
— Ну, да. А что? — не понял претензии вор и только ради приличия не стал облизывать стопку изнутри. Тёмный ликёр оказался изумительно вкусным.
— Но у игры всегда есть строгие правила. Всё прямо как в жизни. Например, нельзя просто так взять и уйти из армии. За такое вешают без права помилования.
— Ты выложил трёх львов не ради того, чтобы меня повесить. Если ты, конечно, не идиот. Кстати, ты так и не сказал, кто ты.
— В иных мирах таких, как я, считают богами, — совсем нескромно заявил Рамиф и, кажется, хотел продолжить браваду, но вор его перебил.
— Чиновник, что ли?
Рыжий пристально посмотрел на Роваджи. Казалось вот-вот треснет кулаком по столу и прикажет помалкивать, но вместо этого расхохотался.
— Пожалуй, что так, — согласился он. — Чиновник. Лучше не скажешь! Хотя, если взаправду, то в большей степени я учёный.
Вор кивнул, кривя губы. Это многое объясняло. Кое-кого очень интересовали люди, а точнее то, что у них внутри. И не мудрено, что этот кое-кто возомнил себя богом.
— Но речь о другом, — продолжил Рамиф. — Магия действительно существует, пусть её и крайне мало в этом мире. Мы называем её спектрой, потому что каждая её разновидность имеет особый оттенок. Нам с тобой подвластен янтарь. Точнее мне, а тебе достались лишь малые крохи. Однако что-то всегда лучше, чем ничего.
— Странно выходит: у тебя — всё, у меня — ничего, и при этом именно тебе, судя по всему, не хватает, — вслух рассудил Роваджи, с тоской понимая, что пока не способен съесть даже жалкую пешку. — Точно чиновник.