И это было правдой. Скорее всего он даже настоятельно требовал не обращать внимания на ничтожного выскочку, полагая, что того слопают еши или в итоге выторгует и вздёрнет начальство. Однако не он ли рассказал капралу, что из себя представляет свалившийся на голову новичок? Не он ли обмолвился о его вероломной породе? И, в конце-то концов, по какой-то неясной причине ему не хватило хвалёного алорского самообладания, чтобы пропустить мимо себя оскорбление и не поделиться обидой с другим.
— Я о тебе вообще не думал, Хаспин, — усмехнулся Ристан: невесело, с раздражением. — Но тот, у кого совесть чиста, оправдываться не станет.
— Тебе ли о чистой совести говорить? В любом случае, что бы не решили кольца, десять раз подумай, прежде чем связываться с этим…
Кем именно он не договорил. Из проёма вышел Рамиф, подметая пол своим дурацким плащом и брезгливо обходя места, куда накапала кровь.
— Ступайте пока в башню. Я здесь надолго. Освободи ему руки, и пусть зажмёт рану. Авось не истечёт и не сдохнет, — сказал сид и подмигнул капитану. — Отличное представление, Хаспин! Я ещё хотел отметить, какие у тебя паршивые псы, раз дохнут там, где выживают щенки. Но сдержался. Все и так об этом подумали.
— Время покажет, — металлическим тоном произнёс капитан и пошёл прочь полным достоинства шагом. Такова была маска, под которой он скрывал свои многократно перекованные, но всё же неистребимые чувства.
— Ну, пошли, — позвал Ристан, когда сид удалился.
— Ключи у Кагмара, — угрюмо сообщил Ро.
— Что ж, придётся вспомнить старые трюки, — хмыкнул наставник и завозился с браслетами.
Ему хватило минуты, чтобы расстегнуть их при помощи какой-то спицы и проволоки.
«Такому в армии не обучают», — подумал вор, но оставил мысль при себе.
Они побрели по невероятной крепости, выбитой прямо в скале. За толстыми стёклами окон взметались и падали, закручивались в спирали, словно кольца гигантского змея, снежные щупальца пурги. Белые, свирепые, упрямые и грозные. Прямо как ало-класси. Хотя, Табурет для их портрета годился куда как нагляднее. Скучный, холодный, пустой. Бесконечно монолитный — и кирпичика не приткнёшь. Ро улыбнулся, подумав, что если бы резиденцию Кроя строили под стать халасатцам, то это место походило бы на бескрайний бордель с подушками и кальянами на каждом углу. Уж он-то вобрал в себя многое от обеих культур, но для каждой остался неправильным и чуждым.
— А с совестью у тебя тоже не всё в порядке, — внезапно произнёс Ристан, а поймав взгляд исподлобья, добавил с лёгкой улыбкой: — Спрашивать не стану. Как там? Не моё собачье дело?
Ро почувствовал стыд. Совсем лёгкий и только от того, что наставник не сделал ничего плохого, только помогал, готовя к неминуемому, а он ему только и делал, что дерзил. Стоило извиниться, но с губ сорвалось совершенно другое:
— И что, не спросишь меня, что за история с капитаном?
— Нет. По лицу вижу, ты и сам себя уже наказал. Да и вряд ли удивишь. Если бы белоголовые оставляли своим юнцам надежду на завтра, те не бежали бы за лучшей жизнью в Халасат.
В башне их встретил радостный лай Биша и оханье Даута.
— Ужас какой! Они тебя что, на верёвочку подвесили и еши приманивали⁈
На пылающем лице молодого человека читалось желание отправиться к лезвиям и надавать им… черпаком по макушкам. Вряд ли он мог провернуть нечто подобное.
— Нет, я сам, — покачал головой Ро, в который раз не зная, гордиться собой или желать удавиться.
Снова всё сам. Хорошее и плохое. Чаще, конечно, плохое, но всегда сам. Он медленно опустился в кресло, согнувшись так, чтобы рана меньше сочилась, и уставился на разодранную ладонь. Менестрелем становиться он не собирался, но и вору ловкие пальцы ой как нужны. Увы, теперь они еле сгибались: шевелились только кончики, да и то с трудом. Цена за возможность врезать подонку, а может и за сохранённую жизнь.
— Выглядит скверно, но Рамиф наверняка всё исправит! — попытался подбодрить Даут.
Он притащил миску тёплой воды и чистые тряпки, но то не принесло бы спасения или облегчения. Граненое острие оставляло очень плохие раны. Тогда молодой человек решил, что нужно обязательно скрасить пострадавшему время, и протянул красивое красное яблоко.
Ро взял его по привычке, хотя и не смог бы сейчас есть. Его мутило и подташнивало.
— Ты прости меня, Даут, — негромко попросил он.
— За что? — изумился прислужник.
— За то, что хамил тебе утром. Ты этого не заслуживал, а я, дурак, был не прав. Ты славный парень.
— Ой, да ну брось! — отмахнулся молодой человек и тут же состроил гримасу коварства. — Прощу, если примеришь мой мисидский кафтан!