Ты же не ожидаешь награды за выполнение таких простых команд.
— Джессика, посмотри на меня.
Не замечая того, я закрыла глаза. Но открыла их, чтобы посмотреть на него, стоящего вверх ногами между моих раздвинутых ног.
— Поласкай себя, — мягко сказал он. — Только одним пальцем. Медленно.
— Пожалуйста… пожалуйста, трахни… — Слова были невнятными, в том числе из-за стрингов во рту. Как я могла заставить себя сделать это перед ним? Он видел всё. Я могла сказать «нет». Он дал мне стоп-слово и потребовал, чтобы я использовала его, если возникнет необходимость. Но я не чувствовала этой необходимости. Я чувствовала себя униженной… смущенной… возбужденной… Я была напугана, но не в плохом смысле.
Я боялась не того, что он сделает со мной, а того, что я готова сделать по его приказу.
Я медленно ввела один палец в свою киску. Моя плоть раздвинулась, мягкая и скользкая. Мне пришлось двигаться осторожно, чтобы не уколоться своими розовыми наращенными ногтями. Одного пальца было недостаточно, но изощренная стимуляция заставила мое дыхание сбиться. Я снова закрыла глаза, не в силах смотреть на него, пока он наблюдал за мной.
— Трахни себя. Давай, Джесс. Туда-сюда.
Зачем он усложнял всё, уговаривая меня? Я вытащила палец, потом медленно, полностью ввела его обратно. Потом снова, и снова. Даже с закрытыми глазами я чувствовала всю тяжесть его взгляда. С каждым движением пальца влаги становилось всё больше. Клитор набух от желания. Вместо того, чтобы продолжать держать себя открытой, я опустила другую руку между ног и провела пальцами по клитору, посылая волны возбуждения по дрожащим ногам. Я прислонилась головой к стене, чтобы сохранить равновесие. Слюни стекали по моему подбородку, пока я стонала, с трудом удерживая колени прямыми. Не удержавшись, я добавила второй палец и начала дрочить сразу двумя.
Я громко стонала, не заботясь о том, слышит ли меня кто-нибудь, не думая о том, что это ужасно стыдно. Я была близка… так близка… Боже, мне было так хорошо, что подгибались колени…
— Джессика, остановись. Сейчас же.
Его голос прорезал воздух, словно переключатель, щелкнувший в моем мозгу. Его смех почти мгновенно вывел меня из отчаянного, возбужденного тумана. Я вытащила пальцы, ругаясь сквозь кляп. Я была близка… так чертовски близка! Я должна была продолжать, должна была получить удовольствие, пока был шанс! Вместо этого я выпрямилась, при чем настолько быстро, что у меня закружилась голова. Я вытащила стринги изо рта и бросила их на пол, затем повернулась к Мэнсону лицом, оскалившись и прижавшись спиной к стене. Он присел на корточки, глядя на меня снизу вверх, и оскалил свои острые зубы в ухмылке.
— Как смешно, — пробормотал он. — Ты скорее подчинишься мне, чем кончишь. Даже если это расстраивает тебя… ты всё равно предпочитаешь подчиниться. Это хорошо. Намного лучше. — Его ухмылка стала только шире, когда он встал. Он обхватил рукой мое горло, но не сжал — пока нет. Он просто держал меня, прижав к стене. Я дрожала, неустойчиво, горячо и тяжело дыша. Свободной рукой он обхватил мое запястье и поднял его вверх, глядя на пальцы, которыми я доставляла себе удовольствие.
— С тобой веселее, чем я ожидал, — мягко сказал Мэнсон. Осторожно он положил мой палец себе в рот. Я задохнулась от ощущений. Язык скользил по коже, смакуя каждую каплю моих соков, рот обволакивал меня так, что это одновременно пугало и возбуждало. Губы были нежными, зубы покусывали кожу, пока он сосал так, что я не могла не представить, как это происходит с другими частями моего тела. Его хватка на моем горле усилилась, он сильнее прижал меня к стене, затрудняя дыхание, но не перекрывая его окончательно.
Я изо всех сил втягивала воздух, пока он медленно вынимал мой палец из своего рта. Он облизал губы, и его глаза встретились с моими. Его взгляд был злобным, голодным и метался от моих глаз к губам — безмолвный вопрос, приказ, который он не осмеливался отдать.
Поэтому я сделала это вместо него.
— Сделай это, — потребовала я. — Поцелуй меня.
Его рука по-прежнему обхватывала мое горло, пока он клеймил мой рот, его тело прижималось к моему, металлические пряжки надетой на него портупеи впивались в мою грудь, и от этой боли я лишь сильнее хотела прижаться к нему. Руками я обхватила его бедра, затем, царапая спину, поднялась до плеч и притянула его к себе, пока наши языки сплетались. На вкус он был словно мята, табак и пиво. Он прикусил мою губу, рассмеялся над моим вздохом, а затем снова поцеловал. Между нами шла борьба за то, кто грубее, кто требует больше, словно мы пытались слиться телами. Я царапала его шею, полная решимости пустить кровь, и он вздрагивал от этого.