— Ань, мне непонятно почему чужаки не спускаются на нижние уровни города, — за завтраком озадачилась Ксюша.
— Может быть, они темноты боятся, — усмехнулась Аня и добавила, более серьезно, — я думала об этом, но пока мало данных. Сегодня захватим языка и поспрашиваем его.
— А если он не говорит по-русски?
— Ксюша, не тупи, кто у нас военврач?
— Уж нельзя и пошутить. А где будем охотиться?
— Конечно возле энергоцентрали, чем-то она чужакам интересна.
Захват чужака прошел как по нотам. Дождавшись, когда один из чужаков скроется из вида остальных, Аня применила армейский ошеломитель, а упавшую тушку погрузили на меддроида. Переход в медпункт времени много не отнял. Некоторую сложность представило доставание чужака из его скафа, но и с этим справились. Уложив чужака в неиспользуемую медкапсулу, Ксюша запустила процесс ментоскопирования и создания баз знаний. С созданием баз знаний капсула справилась за час.
— Что будем делать? — поинтересовалась Ксюша.
— Активируй хлопчику диагностику, лечение и сон, а мы займемся изучением его знаний. Видно он не особо нагружал свои мозги.
Изучение баз знаний созданных на основе знаний чужака заняла шесть часов. Встав из капсулы, Ксюша запустила чтение результатов диагностики чужака.
— Теперь понятно их нежелание спускаться в подземелья города, — выдала Ксюша свое наблюдение, когда вытаскивала из кухонного автомата свой заказ, — все их оборудование выходит из строя, попадая в зону действия излучателей, предотвращающих проникновение в подземелья диких животных и насекомых.
— А что скажешь о Содружестве? — поинтересовалась Аня, не торопясь, поглощая салат из ракообразных.
— Змеиное гнездо, — вынесла вердикт Ксюша, — образовались на развалинах какой-то цивилизации три тысячи лет назад. И с тех пор живут наследием своих предков, не придумав ничего своего.
— Да… — протянула Аня, — не хотела бы я жить в этом Содружестве. Да и не дадут нам там спокойно об устроиться.
— Ладно, нужно забрать наши машины, если этого не сделаем, эти жулики посчитают нас слабыми и начнут охоту. А о содружестве можно подумать потом, когда разберемся со знаниями, что уже закачаны в искины. Ты заметила как убоги базы чужака?
— По боевым базам не больше десяти процентов, а остальные не превышают пяти, — согласилась Ксюша, — но это скорее всего следствие убогости их нейроимплантов. Я кстати, уже сейчас могу перестроить работу нейроимпланта чужака в сторону увеличения производительности.
— Попробуй, — пожала плечами Аня, — тебе все равно практика нужна.
— И попробую, — Ксюша убрала за собой посуду и отправилась к медкапсуле с чужаком.
— Отлично, я в капсулу учиться, встану за пару часов до рассвета, доставим чужака к их лагерю, немного постращаем его и пусть тащит свои датчики к своим.
Ксюша остановилась, подумала несколько секунд и объявила план своих действий.
— Думаю за час я управлюсь с модернизацией нейроимпланта, потом поставлю ему на закачку какую-нибудь простенькую базу, проверить новые показатели, и тоже улягусь учиться.
— Как успехи? — поинтересовалась Аня, одеваясь.
— Я была лучшего мнения об их технологиях, — вздохнула Ксюша, — мне удалось поднять производительность нейроимпланта в десять раз. Базу пилота малых кораблей чужак освоил за четыре часа, нам бы понадобилось на это полтора часа. При старых параметрах ему понадобилось бы полгода не вылезать из капсулы.
— Он не свихнется? — усмехнулась Аня.
— Не должен, — ответила Ксюша, — на чем будем добираться от города?
— Глюки говорят, что с той стороны города должна быть аналогичная база обороны, до нее доберемся по пятому транспортному ярусу. На месте посмотрим что там еще работает.
На поверхность девушки выбрались, используя разведывательный глайдер, за час до рассвета. Остановившись за пять километров от лагеря, Аня попросила Ксюшу разбудить чужака. Одевать его никто не стал и он спал под термоодеялом в десантном отсеке рядом со своей одеждой и скафом.
— Эй, подъем, — Ксюша вколола чужаку лекарство, но он не торопился открывать глаза.
— Ты ему по печени пни, чтобы не притворялся, — посоветовала, вошедшая в отсек, Аня.
— Не надо, — чужак мгновенно открыл глаза и сел, — я ничего не скажу…