С трудом дождавшись приемлимого времени, Ира набрала своего адвоката. Раздражённый голос дал ей понять, что Анна Игоревна отнюдь не настроена с субботнее предновогоднее утро заниматься делами. Но обещание хорошего материального вознаграждения сделало своё дело, и адвокат пообещала приехать после обеда. Сейчас она сидела перед Ириной, разложив на столе бумаги и с опаской поглядывая на чашку с кофе, словно та могла подпрыгнуть и залить документы бурой жижей.
- Не понимаю. – Анна Игоревна раздражённо откинулась на спинку стула. – Если вы уверены в своей невиновности, то было бы вполне логичным заявить о клевете и требовать компенсации.
- Мне не нужна компенсация. – Ирина покачала головой. – Пусть процесс идёт своим чередом.
- Зачем тогда вам я? – Насмешливо поинтересовалась адвокат.
- Следить, чтобы процесс не вышел за рамки. – Ира отпила кофе и поморщилась: остыл. Ну и гадость...
- А он может?
- Может.
- Скажите, кто такой Агаларов Р.Д.? – Анна Игоренва пробежалась глазами по исписанному мелким почерком листу.
- Мой коллега. – Ирина вздрогнула и подняла на неё глаза, в которых читалось недоумение. – А что? Он тут при чём?
- Его упоминают как вашего помощника. Вы оба были замешаны в какой-то истории с лекарствами, ампулы которого были обнаружены у вас в сумке. Каревская А.С. уличила вас, что и могло стать вашим мотивом к совершению умышленной ошибки во время операции.
- У вас не совсем верная информация. – Ирина натянуто улыбнулась, стараясь скрыть охватившее её раздражение. – Действительно, такое было, но ампулы я вернула под расписку. Уличил меня Лубь. А замешан в этой истории был Лозинский Станислав, который погиб в том ДТП.
- Том ДТП... – Эхом повторила Анна Игоревна. – Ирина Васильевна, Лубь настаивает, что та авария была подстроена.
- Почему меня это не удивляет? – Пробормотала Ирина, в сердцах швыряя на стол телефон, который крутила в руках. Скользнув по документам, он упал бы на пол, если бы его не подхватила Анна Игоревна.
- Теперь вы понимаете, почему я хочу от вас не пассивности, а атаки? – Тихим, но внушительным голосом спросила она. – Вы не должны молчать и надеяться на справедливость. Нету у нас справедливости.
- Я всё же надеюсь. – Ирина встала и поставила на плиту чайник. – А ещё я надеюсь, что этот процесс коснётся лишь меня. Рустам Агаларов здесь ни при чём. Это легко проверить. И на операции его не было.
- Вы же понимаете, что операция потянет за собой целый хвост других обвинений и подозрений? – Адвокат повысила голос.
- Вот и сделайте так, чтоб не потянула. А ещё так, чтобы это не навредило Анне Сергеевне. Независимо от того, чем всё это закончится. Я запрещаю вам давить на неё или использовать любые методы, которые могут ей навредить. – Ирина резко развернулась и посмотрела в глаза Анне Игоревне. Ту передёрнуло от этого взгляда. Так прокуроры смотрят. И судьи... Теперь ясно, почему про Саксонову, бывшую Лещук, коллеги отзываются кто с ненавистью, кто с добром, но всегда – с уважением.
- Если это в моих силах... – Пробурчала адвокат, собирая бумаги.
- В ваших. Анна Игоревна, вы никогда меня не подводили. И я обратилась к вам, потому что уверена в вашем профессионализме. У вас на руках протокол той операции. Его оригинал. Подлинность документа легко установить.
- И под суд пойдёт Орновицкий Г. А. за кражу документов. – Язвительно ответила адвокат, застегивая сумку.
- Всё равно это всплывёт. – Ира насыпала в чашку кофе, не замечая, что её руки подрагивают.
- Всему своё время. – Анна Игоревна встала. – Я думаю, сразу после праздников всё и начнётся.
- Я могу попросить ещё об одном? – Ира обхватила чашку руками, стараясь согреть замёрзшие пальцы.
- Вы о той вашей коллеге? – Адвокат задумчиво посмотрела на Ирину. – Я внимательно прочла всё, что вы мне прислали.
- И что вы скажете? – В голосе Иры явно слышалось напряжение.
- Если она не вернётся сама, её просто вернут. Силой. Фактически, она получила отпуск обманным путём.
- Даже если она сама стала жертвой обмана? – И этот обман провернули две пенсионерки! Пусть из лучших побуждений, но во что это может вылиться...
- Даже если. В таком случае она обязана была уведомить своё руководство о том, что причина её отсутствия не соответствует действительности. И тогда совместно с ними принимать решение о дальнейших действиях. Наталья Андреевна предпочла это скрыть. Но в даной ситуации, если я правильно поняла, есть ещё и третья причина её отсутствия. Официальная. И к ней относится эта статья, которую вы мне прислали? – Анна Игоревна вопросительно приподняла брови.
- Да. – Коротко ответила Ирина. – По официальной версии доктор Домбровская-Олди принимает участие в научно-практической работе.
- Но вы подозреваете, что эта версия может провалиться? – Пытливо взглянула на неё адвокат, надевая пальто.
- Да. Я помню Вильямса. И я не верю в его альтруизм. – Резко ответила Ира.
- В таком случае вашей коллеге можно только посочувствовать. Ну или же появится действительно серьёзный повод, который удовлетворит обе стороны. Вы говорили, что она разводится с мужем? Вот и повод.
- Через мой труп они разведутся! – Вырвалось у Ирины.
- Что? – Удивилась адвокат, но Ира лишь покачала головой. Она не собиралась посвящать её в подробности личной жизни Наташи. Ни к чему это.
Поправив шарф, Анна Игоревна вышла в коридор и, уже обуваясь, услышала тихий вопрос:
- Если что, вы сможете помочь?
Она неторопливо застегнула сапоги и выпрямилась, одёргивая пальто. Ирина смотрела на неё с какой-то странной смесью надежды и отчаяния. Анна Игоревна вздохнула и покачала головой:
- Вряд ли. Американские законы другие. И требуют детального изучения. Если здесь и есть лазейка, то искать её придётся долго. Слишком долго. Вам лучше поискать американского адвоката. Я могу подсказать, где искать. Но это дорого. Очень дорого.
Ирина молча кивнула. Когда за адвокатом закрылась дверь, она вернулась на кухню, мысленно прокручивая в голове их разговор. Если верить Анне Игоревне, процесс может затянуться. И в нём слишком много подводных камней, которые могут утянуть на дно не только саму Ирину, но и других, ни в чём не повинных людей. Этого Ира допустить не могла. Так, может, лучше просто написать “чистосердечное”? Мол, виновата, каюсь... Тогда и отвечать ей... Вот только Анна ждёт не этого. И Ира её вполне понимала. Что же, значит, придётся просто ждать. И предупредить всех, кого это может коснуться.
Предупредить... Ира потянулась за телефоном. Набрав номер Орновицкого, она слушала длинные гудки в трубке, прижав мобильный к уху плечом и пытаясь распечатать сигареты.
- Доброе утро, Глеб Александрович, – поздоровалась она, услышав в трубке бодрый голос. – Не разбудила? Я хотела бы с вами поговорить. Когда мы можем встретиться? Вот как...
Ира растерянно умолкла, слушая Глеба. На её лице появилась неуверенная улыбка.
- Я рада. – Наконец тихо сказала она. – Я очень рада. Спасибо, что сказали мне. Передайте Александре Михайловне... А впрочем, не надо. Нет-нет, ничего. Не надо. Глеб Александрович, я же говорю... – Ира умолкла, слышая собачий лай в трубке. Глеб куда-то нёс телефон и, судя по звукам, ему приходилось пробиваться чуть ли не через целый зоопарк. – Доброе утро, Александра Михайловна. Асенька, перестаньте. Всё в порядке. – Ирина вздохнула, пытаясь проглотить ком в горле и одновременно испытывая огромное облегчение. – Нет, я не сержусь. Это я должна перед вами извиниться. Ася... Я очень за вас рада! Конечно, мы обязательно увидимся. А сейчас дайте-ка мне Глеба Александровича.
Дождавшись, пока Глеб возьмёт трубку, Ирина рявкнула:
- Орновицкий. Обещаю: если она будет плакать из-за тебя, я из тебя котлеты сделаю. Хирургические. Рубленые!
Отложив телефон, Ира улыбнулась. С сердца словно камень свалился. Значит, Ася соврала про аборт... Только сейчас, когда выяснилась правда, Ира поняла, насколько она переживала за эту девочку, в которой она видела себя... Молодую. Неопытную. Но уже успевшую познать боль. Кажется, Асе столько же, сколько было Ире, когда она вышла замуж... Или чуть больше... Но Ася любит Глеба. А Ира? Любила ли она своего мужа? Наверное, любила... Вот только в её сердце всегда был другой: первый, любимый, родной...