— Мисс? Оу, мисс? Кажется, вы уронили? — спародировал меня Олсен, пока я возвращался к этим идиотам, которые глотали целые бутылки воды и смеялись между собой.
Я покачал головой, снял шлем и вылил немного воды себе на голову.
— Придурки. Не удивительно, что вы не можете найти себе женщин. Никакого благородства. Что я по-вашему должен был сделать? Оставить себе её туфлю в качестве сувенира?
Дэвис фыркнул.
— Да, на то время, пока ты был слишком глуп, чтобы понять, что играл роль Прекрасного принца для другого принца.
Подождите, другого кого? Это никак не мог быть… принц, как выразился Дэвис. Она — он — был слишком прекрасен.
Я повернул голову и сосредоточился на носилках, которые поднимали в машину скорой, и последний раз поймал взглядом блестящие красные пайетки, как раз перед тем, как закрылись двери.
Чёрт возьми, Дэвис был прав. Её… его сила наверху и тон голоса, теперь всё имело смысл, а я не имел ни малейшего понятия, потому что этот мужчина и лицо, в которое я только что смотрел, были такими же поразительными, как и платье, надетое на нём.
Наверное, дым повлиял на мою голову больше, чем я осознавал, раз я о таком подумал. Либо это, либо сказывался недосып. Пора было идти на боковую, чем раньше мы уберёмся, разберёмся с пожаром и уедем отсюда, тем скорее я смогу это сделать.
Глава 2
Баш
— Он перекинул тебя через плечо? — прекрасные голубые глаза Джексона Дэвенпорта — один тёмный, другой светлый, романтичное сочетание — расширились, а затем он покачал головой. — Не знаю, Баш. Ты уверен, что это не очередная твоя фантазия о горячем пожарном?
Я поднял тыльную сторону ладони ко лбу и изобразил усталость от своего друга и правой руки, который сидел на другой стороне нашего видео-чата. Не то чтобы я мог винить Джексона за скептицизм, потому что хоть это и было на самом деле, звучала история будто сон. Тот факт, что мне всё ещё казалось, что я кашляю пеплом — не говоря уже о том, что теперь я в совершенно другом отеле — был единственным, что всё ещё привязывало фантазию к реальности.
— Иногда реальность лучше фантазии, — сказал я, пожимая одним плечом.
— Ты вообще видел лицо того парня?
— Ну… Я видел его глаза, вроде бы.
Позади Джексона раздалось грубоватое фырканье, где-то за камерой, а затем я услышал голос его парня и одного из моих лучших друзей, Лукаса Салливана.
— Так ты течёшь по какому-то парню в маске? Боже, там в Чикаго действительно отчаянные времена.
— Ты должен знать, что когда дело касается меня, лучше не использовать слова «отчаянные» и «течёшь» в одном предложении.
— Верно. Я имел в виду отчаянно пускаешь слюни, — прежде чем я успел что-то на это ответить, Лукас притащил стул ближе к Джексону и сел. — Кстати, я не слышал, как ты устроил пожар.
У меня отвисла челюсть.
— Я этого не делал.
Тёмные глаза Лукаса блестели озорством.
— Ты забываешь, что мы все знаем о твоих знаменитых вечеринках. Всё это сексуальное напряжение должно было привести к возгоранию…
— В его словах есть смысл, Баш, — сказал Джексон. — Удивительно, что пожарных вызывали впервые.
— Погоди-ка минутку, пожалуйста. Это была не такая вечеринка. Их я берегу для своих особых друзей, которыми были вы, ребята, но теперь я сомневаюсь, — я всхлипнул и вытянул руку, чтобы посмотреть на свои ногти. Синий лак начинал откалываться, без сомнений в результате всех травмирующих событий последних двух дней. Маникюр определённо нужно было обновить. Я поднял глаза и сузил их, глядя на Джексона. — А ты должен быть на моей стороне. Не заставляй меня тебя увольнять.
— Увольнять или поджигать? — усмехнулся Лукас и закинул в рот виноградину.
Уф. Может, если повезёт, он ей подавится.
— Алло? — я щёлкнул пальцами. — Мы забываем, что я чуть не умер? Большое спасибо вам обоим за сочувствие, кстати говоря.
— Да, ты явно ужасно травмирован необходимостью переезжать из одного пентхауса в другой, — сухо произнёс Лукас.
Я сморщил нос и многозначительно посмотрел на Джексона.
— Разве у него нет работы, на которой он может поязвить?
— А у тебя нет? — усмехнулся Лукас.
— Есть. Это личный рабочий разговор, Лукас. Дуй отсюда.
Он рассмеялся.
— Ну конечно, — он наклонился и быстро поцеловал Джексона, прежде чем подняться на ноги. — Позвони мне, когда вернёшься, Башертон. Постарайся не спалить Чикаго.