А наше сознание – это всего лишь понимание и свидетельство того, что за нами кто-то наблюдает. Таким образом, наше сознание – религиозно в своей основе и по своей сути.
Вот почему время можно рассматривать как некое записывающее устройство, которым пользуется некто для своих непостижимых нужд и целей.
Самая болезненная ошибка в сексуальных отношениях
Самая болезненная ошибка в сексуальных отношениях – это ставить условие: или-или.
Вынужденный выбрать одно, всегда теряешь другое.
Так студенточка рассказывает, что, мол, она с профессором встречается и хочет за него замуж, ибо всё у них едино: желания, мысли и прочее. Разговаривают по часу до и после ебли. Правда, ебля уж слишком минутная.
Но есть у неё ещё и работяга, с которым она не произносит ни слова, но зато после безразговорных пары часов ним ей не хочется даже думать о профессоре. Утром она вся в счастливом тумане, еле ходит и сидит от последствий испытанных наслаждений.
И студенточка эта задаёт себе вопрос – что ей, бедняжке, делать, с кем быть? Идея половой верности так глубоко запихана в сознание, что ничего другого в "серьёзных отношениях" студентке не представляется.
Здоровое для тела и духа решение одно: выходи замуж за профессора и попутно еби работягу. Ну что может быть естественней и проще?
Так нет, наказ природы: и то, и то – заменяют уж "слишком человеческим": или-или.
А хули?
Наслаждение – женственно
Наслаждение – учит общество – немужественно, наслаждение – женственно. А что мужественно, так это – жестокость.
Обществу, борющемуся с нерегулируемым наслаждением, такое восприятие выгодно, и оно учит мужчин подменять наслаждение жестокостью. А потому редко услышишь как мужчина стонет или вопит от наслаждения – он наслаждается молча, но зато часто услышишь как женщина стонет и вопит от его побоев.
Однако женщина стонет также и от наслаждения и подчас даже вопит, и этим единством звучания женщина приравнивает, в глазах мужчины, наслаждение и боль. А так как приносить женщине боль значительно проще, чем наслаждение, то множество мужчин подвергают женщин жестокости, а не наслаждению. И в жестокости они чувствуют себя мужчинами, и особенно когда эта жестокость проявляется в процессе наслаждения женщиной.
Старики и старухи, мужчины и женщины
Старики и старухи – это бывшие мужчины и женщины, пережившие себя.
Мужчины и женщины – это будущие старики и старухи, если доживут до себя.
Научное определение объятия
Объятия – это метод удержания партнёра по совокуплению в положении, обеспечивающем непрерывность возвратно-поступательных движений, а также способ достижения минимального расстояния для доставки спермы к зеву шейки матки.
Тавтологичность интервью с писателем
Писатель работает словом, и просить его описывать словом, то что уже им написано в книгах, является не только тавтологией, но и демонстрацией безразличия интервьюера к его писаниям. Ведь ответы на любой вопрос уже имеются в книгах писателя, и надо лишь внимательно их прочесть и делать интервью не с писателем, а с его произведениями. Тогда репортёр будет отвечать на свои вопросы цитатами из произведений писателя, вместо того, чтобы допрашивать писателя только потому, что репортёру не хотелось тратить своё время на поиск ответов в книгах.
Другое дело – художник или музыкант. Брать интервью у них полезно, потому что они работают не словами, а красками и нотами. Слова для них – вещь иного плана, и потому они в процессе интервью дополняют свои миры словесным их отображением.
Ведь журналист, беря интервью у художника, не просит его отвечать на вопросы рисунками, а музыканта – музыкальной композицией.
Изобретение, покруче атомной бомбы
Одним из самых многозначительных, с далеко идущими последствиями изобретений являются двери, автоматически открывающиеся при приближении к ним человека.
Именно это изобретение может радикально изменить человеческую мораль и отношения между полами, если подобное приспособление приделать к женщинам. Тогда при близком приближении к любой женщине её ноги будут широко раскрываться, что избавит мужчин от изнуряющего и непроизводительного процесса соблазнения.
Вечное будущее
У юноши впереди целая жизнь.
У старика впереди целая смерть.