Процедура заключалась в следующем. Женщину, часто сопротивляющуюся, приводили или затаскивали в камеру трое специально отобранных солдат. Среди них был Ахмед. Женщину укладывали на стол с вделанными в него ремнями, которыми привязывали ей руки и ноги. Затем с женщины срезали всю одежду. Ахмеда поначалу поражало, что их подмышки и пизды густо заросли волосами за время пребывания в заключении, где им давали мыться, чтобы от них не шла вонь, но не позволяли бриться или вырывать волосы. Зрелище волос на гладком теле слепило Ахмеда больше, чем раздвинутые ноги женщин. Ноги силой раздвигали с помощью уходящих вбок частей стола, к которым были привязаны ноги. Всё это охранники заставляли наблюдать в проделанные в стене маленькие окошки соответствующего родственника и заключённых из соседней камеры. Присутствие других мужчин, видящих надругательство над его женой, унижало мужа ещё больше.
Один из трёх насильников ёб очередную женщину, пока два других отдыхали от предыдущих. В день они обрабатывали до тридцати.
Мужья и отцы за стенкой, связанные по рукам и ногам и с кляпами во рту, злобно мычали, глядя на своих наслаждающихся родственниц.
Ахмеда отобрали на эту должность после экзамена, состоявшего в том, чтобы выебать пять женщин не кончая. Сданный на отлично экзамен позволил ему выполнять норму – минимум десять женщин в день. За дополнительных женщин он получал премиальные.
Для большей эффективности Ахмед достал через брата в Багдаде вибратор, надевающийся кольцом на основание члена и нажимающий на клитор выступающей наверх частью при полном введении члена. Вибратор освобождал Ахмеда от необходимости движений бёдрами, Ахмед просто до упора вводил член и включал вибратор. Женщина, до этого момента тщетно пытавшаяся сопротивляться, мгновенно превращалась в страстную любовницу, уверовавшую, что ей попался мужчина с волшебным хуем. Вибратор поистине творил чудеса с женщинами и девушками, никогда не вкушавшими такого интенсивного клиторального возбуждения. В последние моменты перед оргазмом, Ахмед нажимал специальную кнопку на столе и ремни на руках и ногах женщины расстёгивались, и она уже не пыталась вырваться, а обхватывала Ахмеда руками и ногами, старясь прижаться к вибратороносителю как можно теснее. Именно эти моменты становились последней каплей для наблюдающего родственника, психика его не выдерживала, и его сразу уводили на очередной допрос, где он выкладывал всё, что до сих пор утаивал.
Чтобы окончательно сломить наиболее упорного пленника, Ахмеду разрешалось ебать женщину в зад, и это наверняка доводило наблюдающего упрямого родственника до нужного для допроса состояния.
Самым сложным в работе Ахмеда было доставать батарейки для вибратора. Да и сам вибратор работал на износ и вскоре сломался, но Ахмед предусмотрительно заказал два запасных и перерыва в работе у него не было. Разве что лишь один день, когда у него разрядились батарейки – он понял, что долго ему без вибратора не продержаться. Недаром его двое партнёров вскоре не выдерживали, поскольку всё-таки извергались, и начальство выражало недовольство, так как не хотело, чтобы женщины эти беременели. Да и силы у этих солдат день ото дня убывали и их заменяли другими. Но Ахмед ни разу не кончил во время работы.
Ахмед был женат, денег на вторую жену у него не было, и поэтому единственная жена, не ведавшая о сути мужниной работы, пожинала обильные плоды его сдерживаемой служебной страсти. С тех пор, как Ахмед получил это назначение, его жена чувствовала себя самой счастливой женщиной.
На военной форме Ахмеда была приколота бирка с названием:
Профессия: Боец народной армии.
Специальность: Violation of Women’s Honor. (в переводе что-то вроде "Надругатель над честью женщин")
Так он работал полгода, а потом его досрочно демобилизовали за примерную службу. Воспоминания об этих днях в армии стали для него самыми дорогими.
Но за Ахмедом стали охотиться родственники изнасилованных, а потом удовлетворённых им женщин, так что ему с женой и детьми пришлось переехать в другой город, а там вскоре началась война и ему удалось эмигрировать в США.
"Просто я работаю насильником", – сострил я, выслушав его историю, но Ахмед не понял шутки, несмотря на то, что когда-то учился в СССР в Университете Патриса Лумумбы.