— Я его чую, — сказал Полкан, — он в церкви.
— Идём! — призвал ведьмак, решительно направившись к белому зданию православного храма, в конец улицы.
Вспомнился пухлый заботливый батюшка, всеми почитаемый и нежно любимый. Как он старался, устраивал торжественные праздничные службы, а потом приглашал всех к длинному столу, домовитые хозяйки ставили на него угощение. Всех знал по имени, проникал в заботы, даже детям помогал решать их проблемы. Никогда не сидел без дела, посещал больных, одиноких, урезонивал пьяниц, а летом, вместе с прихожанами, работал в огороде, кормившего не только его, но и многих других.
У Василия тоскливо заныло сердце от недоброго предчувствия.
Двери в церковь оказались распахнуты. Все четверо ступили за порог, только лис с волком дальше не пошли, так и остались возле входа, наблюдать за происходящим, и готовые в любой момент прийти на помощь.
Посреди храма, прямо на полу, стоял гроб, оббитый чёрным бархатом, а в нём лежал мужчина удивительной красоты, в белых длинных одеждах, с белоснежными волосами. Глаза его были закрыты, точёные руки сложены на груди. От него исходил волшебный свет.
Василий, заворожённый этим зрелищем, медленно приближался к нему, не в силах отвести взгляд и словно стараясь поглотить в себя как можно больше этой красоты и света, забыв о смерти и ужасе, который наблюдал всего несколько минут назад.
И вдруг он увидел то, что стояло в изголовье гроба. Это была голова несчастного священника с искажённым страданием лицом.
Василий вздрогнул, наваждение рассеялось, гнев опять всколыхнулся в нём. Рука нащупала ритуальный нож и с силой швырнула в грудь лежащего в гробу. И тот открыл огромные голубые глаза, увидел Василия, взгляд наполнился злобой, очарование красоты окончательно развеялось.
Вынув из груди нож, он метнул его обратно, в Василия.
— Спасибо, — ловко поймав свой нож, язвительно поблагодарил ведьмак.
Сидящий в гробу вскинул руки к куполу, по барабанным перепонкам ударил чудовищный визг.
Сверху на них летела стая омерзительных существ, с крыльями и тельцами белых летучих мышей и лысыми детскими головами, лица их кривились от кровожадной злобы.
— Бежим! — крикнул Василий и ринулся к выходу.
Волк с лисом моментально выскочили из храма, а Полкан держался позади, чтобы, при необходимости, прикрыть спину друга. Однако этого не понадобилось, Василий успел.
Стая мелких чудовищ, вылетевшая следом, моментально рассеялась под воздействием солнечных лучей, оставляя за собой тошнотворный запах.
Вернувшись в лагерь, Василий призадумался. Нечисть оказалась ох как непроста! Чтобы её победить, нужно точно знать, с кем они имели дело?
Скрепя сердцем, Василий подумал о своих родственниках, тёмном клане, из которого происходила его бабка. Как ни крути, а кроме них, ему сейчас некому помочь. Они точно знали всех своих собратьев по ремеслу, во всех их проявлениях.
Василий очень не любил к ним обращаться ещё и потому, что даром они ничего не делали, и требовали за свои услуги что-нибудь очень ценное и дорогое. Однако, выхода не было.
Прежде, чем он сел писать своим родственникам послание, обратился к лису и старому волку:
— Вы тоже можете уходить, как и птицы. Пока не наступила ночь, успеете убежать на безопасное расстояние.
— Куда мы пойдём? — возразил волк, — здесь наш дом и мы будем за него сражаться, если потребуется. Лис, ты со мной?
Лис, без какого-либо пафоса ответил:
— Волчара прав, мы тебе ещё пригодимся. Я тоже остаюсь.
— Ну ладно, коли так, — Василий вздохнул с облегчением, ему не нравилась перспектива остаться ночью одному. Он собирался отправить Полкана к родственникам с посланием, и не понятно было, когда тот вернётся? Жизнью зверей рисковать не хотел, однако, это был их выбор.
Он подробно написал в письме, с чем они здесь столкнулись, и попросил совета, а то и помощи, если не сможет справиться сам. А после объяснил Полкану, куда нужно бежать?
— Да это ж рукой подать, Василий! — заявил волк.
— Сто с лишним километров рукой подать?
— Эх, плохо ты меня знаешь, я же быстрый как ветер, когда в туман ухожу. Через три часа ждите! Лишь бы родственники твои не замешкались.
Василий обрадовался, похоже, что Полкан вернётся засветло, а там видно будет.
Проводив его, он заметил как в небе, над деревней, опять заклубилось тёмная муть, но силы у неё были уже не те.
Василий махнул на неё рукой и решил, что пора подкрепиться, со вчерашнего дня ничего не ел и не пил. Потому, невозмутимо поставил котелок на огонь, сварил рыбную похлёбку с луком и крупой, сам поел и зверей накормил.
Муть, тем временем, поднялась над храмом, закрыла его своей тенью, и больше не разрасталась.
Василий решил, что пока солнце не зашло за горизонт, нужно снова наведаться в деревню. Волк с лисом бежали рядом и ни о чём не спрашивали.
К храму они не пошли, рисковать бессмысленно не хотелось. Направились на задворки, там стоял трактор. Василий взял ведро, валявшееся тут же, слил с бака бензин, и направился к тем домам, где видел в окнах оторванные головы их хозяев. Плеснул бензином на деревянные срубы и бросил зажжённую спичку. Огонь охватил мёртвое жилище, добрался до крыши, слизнул пламенем жуткую инсталляцию, и дальше, по забору, переметнулся к соседям.
Из сарая одного из домов Василий захватил бочонок с солью, знал, где хозяин его хранил. Соли требовалось много, а своей могло не хватить.
С болью в сердце наблюдал, как горят добротные дома, сколько трудов и любви в них было вложено, пока поганая нечисть не перечеркнула мирную жизнь.
Не оборачиваясь, они пошли обратно. Уже будучи в лагере, оглянулся на деревню. Пожар уже охватил половину домов, огонь добрался и до церкви, но прикоснуться к ней не мог. Даже издали было видно, как пламя тухнет, едва добравшись до церковной ограды.
— А это ещё что за новость? — удивился Василий.
Дым от горящих домов смешался с колдовским облаком и заслонил солнце, от этого сила его возросла. Оно стало пухнуть как на дрожжах, пока опять не превратилось в тяжёлую тучу. Но к месту, где расположились Василий и его мохнатые помощники, всё же не приблизилось, а отступило, словно испугавшись.
Ворон вспорхнул на плечо Василию.
— Дело сделано! Всех рразместил как положено!
— Ну и отлично, — похвалил его Василий, — сейчас Полкана дождёмся и будем к ночи готовиться, а там видно будет.
Солнце уже близилось к закату, когда, наконец, вернулся Полкан. Звери уже нервно поглядывали в сторону, куда он убежал.
Он возник из тумана, встряхнулся и опять вернул себе волчий облик.
— Ув, вот и я! Забирай, Василий, послание, только, боюсь, ничем они тебе помочь не хотят, только зря бегал.
Ведьмак снял с шеи волка записку и прочитал. Родственники обещали помочь ему расправиться с чернокнижником-отщепенцем, но взамен попросили подарить им, или продать, сумрачного волка.
Василий рассмеялся:
— Ишь, чего удумали! Однако хорошо, что Боги тёмных умом обделили, зато я теперь знаю, что это чучело чернокнижник! Эх, жаль, не успеем мы до ночи ничего предпринять! Ну да ладно, утро вечера мудренее.
Он приступил к работе над защитой лагеря, как и прошлым вечером, густо обсыпав окружность заговорённой солью и окурив дымом волшебных трав.
Ночью Василий ожидал чего-то особенного от чернокнижника, не будет же он повторяться и опять биться о стену защиты, как злющий белый мотылёк?
Так и оказалось, враг сменил тактику, от него не укрылось, что Василий пленился его чарующим обликом. Как только ночь вступила в свои права, чернокнижник возник на краю деревни.
Он шёл к лагерю, где его уже ожидали ведьмак и его верные звери, как белый ангел, сияющий и прекрасный. От него невозможно было отвести взгляд. Но на Василия он больше не действовал, перед глазами всё время стояла голова несчастного священника. И головы жителей деревни, колдун расправился с ними походя, как с насекомыми, даже не задумываясь о ценности их жизни. Василий уже знал, что это не безумная нежить, а человек, получивший силу и превознёсшийся над всеми, и в душе его кипела ненависть, едва сдерживаемая.