– Господин капитан, на связи командир бригады!
Сабир взял трубку:
– Евфрат!
– Пальмира, что у тебя происходит?
– О бое в долине вам уже доложили?
– Да, я спрашиваю, что сейчас происходит, я слышу разрывы снарядов.
– Так точно, опомнившиеся боевики вывели на позиции минометную батарею и танковый взвод. Сейчас они обстреливают позиции роты.
– Они не сожгут технику?
– Никак нет, Пальмира! Техника отведена на километр в тыл. Ни минометы, ни танки ее не достанут. Личный состав в укрытиях. Боевики тратят мины и снаряды, не нанося нам ущерба. Не исключено, что им удастся разбить КНП, но это поправимо.
– Значит, говоришь, минометы и танки?
– Так точно.
– Координаты позиций батареи и танкового взвода дать можешь?
– Это квадрат…
– Минуту.
Комбриг, видимо, посмотрел карту:
– Значит, это до хребта?
– Так точно.
– Своими «Т-72» не пытаешься достать их танки и батарею?
– Никак нет. Это бесполезно.
– Ты прав.
– Кроме того, батарею прикрывает Черный холм. Он вообще сильно мешает нам, так как загораживает восточный проход – единственное место, где рота при поддержке авиации или реактивной артиллерии может прорвать оборону игиловцев и выйти к высоте Джатель, развивая наступление на Тару.
– Авиация, говоришь? Это мысль. Держитесь, до связи!
– До связи!
Сабир вернул гарнитуру связисту.
Волченков спросил:
– Что, Адан?
– Комбриг затребовал координаты вражеской батареи и танков.
– Планирует нанести удар «Градами»?
– Не знаю, не уточнил, а вот применение авиации его заинтересовало.
– Так, реактивная батарея сейчас стоит в пяти километрах севернее поселка Саар, от Саара до наших позиций семнадцать километров, от нас до позиций «духов» где-то около шести, итого выходит порядка тридцати километров. Максимальная дальность стрельбы «Града» осколочно-фугасными снарядами около сорока километров. Системы достанут «духов» легко, вот только танки они не уничтожат, это не бэтээры, а минометная батарея. Она закрыта холмом, расчеты побить может, поджечь тягачи. Неэффективно.
– Комбригу видней!
– Это понятно. Что ж, подождем, посмотрим, что он придумает.
Дальше все произошло очень быстро. Спустя двадцать пять минут в небе послышался звук реактивных двигателей самолетов. Их было как минимум два. Из-за облаков самолетов не было видно. Да и шли они на приличной высоте, дабы не попасть под огонь переносных зенитно-ракетных комплексов. О наличии таковых информация у ротного отсутствовала, но это не тот уровень, чтобы знать все о вооружении крупной группировки ИГИЛ, обороняющей целое направление. Еще не стих характерный звук самолетов, как над развалинами у подножия хребта поднялись огненные смерчи разрывов авиационных бомб. Стало ясно: работает пара российских фронтовых бомбардировщиков «Су-24». Отстрелявшись на первом заходе, они на какое-то время ушли в сторону. Пропал и звук двигателей. Ненадолго. Спустя еще минут десять такие же огненные смерчи возникли за Черным холмом.
Самолеты, сбросив бомбы, ушли на восток, к авиабазе.
Огонь игиловцев прекратился. Над холмом и развалинами поднимался черный дым. Он был виден даже на фоне ночного горизонта.
Волченков взглянул на Сабира:
– Вперед, Адан, наверх, на КНП, если там что-то осталось, посмотрим результаты авианалета.
Сабир кивнул и бросил связисту:
– Ты с нами!
– Есть, господин капитан.
Оставив заместителя командира роты у подножия холма, командир роты, советник и сержант поднялись по тропе наверх. Как ни странно, снаряды и мины срезали переднюю часть вершины, наделав воронок на восточной вершине, но не задели командно-наблюдательного пункта. Офицеры и сержант прошли на КНП. Данури присел в углу, приготовил радиостанцию. Сабир и Волченков подошли к амбразурам, миновав перевернутый стол, стулья, подставку для карты. Российский капитан поднял ночной бинокль. У Сабира он оказался разбитым. Где и когда, ротный не помнил.
Сплюнув от досады, он спросил Волченкова, рассматривавшего район хребта:
– Ну что там, Юр?
– Так, по танкам. Два горят, у одного сдетонировал боекомплект и вывернуло башню, четвертый отползает к проходу. Он поврежден, но еще на ходу. Пушка упала, значит, сорваны стабилизаторы. Потребуется серьезный ремонт. Минометная батарея. Отходят три машины с прицепными минометами, как уцелели – непонятно. Еще два миномета катят вручную боевики. Итого получается, бомбардировщики уничтожили три танка, два вот-вот рванут от детонации боекомплекта, и как минимум три миномета. Видимо, на позиции батареи точно легла только одна бомба, и значит, экипажи использовали свободнопадающие, а не корректируемые фугасные бомбы. Эти падают под большим углом, но надо отдать должное пилотам, бомбы положены филигранно. Лучшего результата достичь было просто невозможно. Холм сильно разрушен.