– Так вот чего стоит твоя дружба! Мне бы следовало знать. Первый раз я прошу тебя о помощи – и ты отказываешь.
– Смотри, как бы ты потом не пожалел.
Но адвокат хрипло продолжал:
– Вот значит как. Прекрасно. Пора понять, что на тебя нечего рассчитывать. Думаешь, я не знаю, почему ты ходишь ко мне?
Шейни встал и, подавшись вперед, схватил Ларри за руки.
– Постой, Ларри. Ты…
Кинкэйд выдернул руки. Его лицо покрылось красными пятнами.
– И не подумаю. Я все скажу. Ты был влюблен в Хэлен до нашей свадьбы. Вот почему ты так настаивал, чтобы мы переехали в Майами.
Шейни коротко рассмеялся, отвернувшись от него. Но когда детектив закуривал, пальцы его слегка дрожали. Он надел панаму и направился к двери. Взявшись за ручку, Майкл обернулся и спросил:
– Ты уверен, что поступаешь как надо?
– Совершенно уверен, – ответил молодой человек, – я наконец понял, что ты за друг. Ты хочешь унизить меня в глазах Хэлен. Доказать, что я ни на что не способен. Но я без тебя обойдусь. Сам справлюсь.
– Ладно, – сказал Шейни удивительно мягко, – если тебе так хочется.
В приемной секретарша недоуменно уставилась на его мрачную физиономию и сжатые кулаки. Шейни усмехнулся и разжал руки. С минуту он постоял в нерешительности. Затем вышел в коридор и вызвал лифт. Здесь он снова постоял, поглядывая на дверь Ларри, словно ожидал чего-то. Но дверь оставалась закрытой. Шейни пожал плечами и вошел в старый скрипящий лифт.
Глава 2 Ангелок
Шейни выбросил кости на зеленое сукно, выпали пятерка и четверка. Крупье снова пододвинул их Майклу лопаточкой из слоновой кости. Шейни бросил еще раз и, разочарованно вздохнув, передал кости соседу слева.
Игорный зал был длинный, с низким потолком, весь в коврах. Столы освещались лампами в темных абажурах. Два карточных стола были пусты, а из трех рулеток вертелась только одна.
Мужчины в смокингах и женщины в платьях с открытыми спинами даже не пытались скрыть лихорадочного возбуждения, когда шарик начинает свой стремительный бег. Когда он останавливался, у них вырывались глубокие, с трудом сдерживаемые вздохи. В костюме из белого поплина, придававшего элегантность его костлявой фигуре, Шейни, видимо, чувствовал себя свободно. Он поставил на кон последнюю двадцатипятидолларовую фишку и мрачно уставился на пару, направляющуюся к рулеточному столу.
Филлис Брайтон казалась совсем юной. Ее черные волосы блестели, темные глаза горели от возбуждения. Девушку сопровождал загорелый, круглолицый блондин с белозубой улыбкой, причесанный а ля Помпадур. Он бережно поддерживал ее под руку.
Когда крупье сгреб последнюю фишку детектива, тот отошел от стола. Он нахмурился, поймав мимолетный взгляд, которым обменялись крупье и блондин, сопровождаемый Филлис.
Лицо его помрачнело еще больше, когда девушка выложила перед собой целую стопку стодолларовых фишек и поставила одну из них на номер двадцать семь. Ее партнер ставил по десять долларов. Шейни курил, наблюдая, как девушка проигрывает. Она не замечала детектива или, по крайней мере, делала вид, что не замечает, Вскоре зал заполнился народом. Видимо, окончился спектакль в театре. Игра началась еще за одним столом. Пока Шейни стоял в нерешительности, рулетка сделала двенадцать кругов. Филлис Брайтон проиграла уже тысячу двести долларов, чуть больше половины своих фишек.
Шейни сунул узловатые руки в карманы пиджака и бесшумно двинулся к выходу. Его большие ступни утопали в толстом ворсе дорогого ковра. На выходе он встретил Чака Эванса с подружкой. Чак выглядел немного нелепо в новеньком смокинге и черном галстуке. При виде Шейни его глаза загорелись.
– Уходишь так рано? – спросил Чак.
– Они уже достали меня.
Майкл взглянул на круглое лицо приятельницы Чака. Вся она была невыносимо вульгарна: от чересчур нарумяненных щек до кружевного платья, подчеркивавшего каждую складку ее пухлой фигуры. Она была полной противоположностью элегантным женщинам, посещавшим Прибрежное Казино Марко. Но глаза женщины смотрели дерзко и вызывающе.
– Здорово, Тутси, – сказал без улыбки Шейни.
– Привет, Рыжий, – ответила она, избегая, однако, его взгляда, и прошмыгнула мимо детектива в зал.
– Думаю, мы еще увидимся. Пока, – попрощался Чак и последовал за ней.
– Конечно, – бросил через плечо Шейни и пошел по длинному коридору, не вынимая рук из карманов.
Устланный ковром коридор оканчивался широкой лестницей, ведущей наверх. У балюстрады стоял парень с бегающими глазками и сигаретой в зубах.
Шейни остановился и спросил: