При этом она обворожительно улыбнулась Томасу. Эллиот раздулся от гордости, услыхав столь лестное замечание.
– Так-то, Шейни, – по-мужски грубовато сказал он. – Может, мы позволим мисс…?
– Зовите меня просто Хэлен.
– Может быть, позволим Хэлен самой решить этот вопрос?
При этом он ласково сжал ее руку. Шейни постарался придать лицу унылое выражение:
– По мне все равно. В конце концов я не знал, в каком буду состоянии, когда приглашал Хэлен. Сейчас я принесу стаканы, и мы все вместе выпьем.
Он вышел на кухню. Эллиот тут же принялся что-то нашептывать Хэлен, а Филлис сердито убрала свою руку с его рукава и уселась в кресло в другом конце комнаты. Она побледнела и казалась усталой и испуганной. Когда Майкл вернулся из кухни, она с сомнением взглянула на него.
Шейни разлил коньяк в четыре стакана. Эллиот галантно придвинул стул к столу и усадил Хэлен. Та сначала пыталась отказаться от коньяка.
– Я привыкла пить шампанское. Это, наверное, крепче. Может быть, мне не следует пить? – она взглянула на Томаса, склонившегося к ней.
– Это чуть-чуть крепче, но вам не повредит, – убеждал он, – вы сделайте маленький глоток и сразу запейте водой.
Шейни взял два стакана и пошел к Филлис. Его забинтованное лицо стало озабоченным. Он наклонился и прошептал, отдавая ей стакан:
– Подыграй мне, Ангелок. Это чертовски важно.
Филлис безразлично приняла стакан. У стола хихикала Хэлен, а Томас уговаривал ее сделать еще глоточек. Филлис поднесла стакан к губам. От коньяка у нее на глазах выступили слезы. Холодное безразличие как ветром сдуло.
Она взглянула на парочку у стола и запальчиво сказала:
– Кажется, вы теряете мужские качества, мистер. Вам не следовало так долго держать эту птичку в спальне. Она гораздо менее терпелива, чем я была в ту ночь…
Шейни покачал головой:
– Заткнись, Ангелок. Говорю тебе, это просто…
– Ты слишком много лгал мне, – голос Филлис вздрагивал. – Я была дурочкой, когда надеялась на что-то. Если бы я хорошенько подумала, то поняла, почему ты так торопился избавиться от меня, когда я пришла в первый раз.
Шейни сжал кулаки. На лбу вздулась вена:
– Клянусь, я никогда не поднимал руку на женщину, но сейчас…
– Давай.
Филлис старалась говорить тихо, чтобы не привлекать внимания. В ее широко открытых глазах стояли слезы. Они уже катились по щекам, но Филлис не пыталась вытереть их.
– Ударь меня, – прошептала она. – Почему ты не делаешь этого? Больше меня уже невозможно унизить. Это не имеет значения. Ничто больше не имеет значения…
Теперь Шейни стоял перед ней, широко расставив ноги и глядя, как по ее щекам катятся слезы. Он чувствовал себя отвратительно.
– Посмотри на мое лицо. Разве ты не видишь, что мне сейчас не до девочек? Не будь такой глупой. Ты же все портишь, Филлис.
Она взглянула на Хэлен и Томаса, увлеченных разговором.
– Все и так уже испорчено, – прошептала она.
Шейни положил ладони на ручки кресла и приблизился вплотную к ее лицу:
– Ничего не испорчено, ты знаешь это, Фил.
Она взглянула на него, как сомнамбула. Губы ее беззвучно шевельнулись:
– Я люблю тебя. И ненавижу себя за то, что говорю это. Любая женщина, которая полюбит тебя, будет просто дурой.
– Ангелок!
– Я не хочу тебя слушать. Больше не хочу. Не хочу больше мучиться. Разве ты не понимаешь, какая это мука, Майкл. Из твоей спальни всегда будут выходить какие-то женщины. Я не смогу этого вынести. Не могу слышать, как ты лжешь мне, говоря, что тебе нужно переспать с ними, чтобы распутать очередное дело. Я уже когда-то поверила тебе.
– Придется поверить еще раз, Ангелок.
Сквозь повязку на его щеке проступила кровь.
– Они должны уйти отсюда вместе. Мне это очень нужно.
Майкл наклонился и распухшими губами коснулся ее волос. Его лицо было в дюйме от ее лица. Она вздрогнула:
– Если бы я могла поверить тебе… Почему ты обращаешься со мной, как с ребенком?
– Я люблю тебя, Фил.
Из другого конца комнаты доносились шепот и смех. Слезы высохли на лице девушки. Глаза засветились теплом.
Шейни заговорил едва слышно:
– Хэлен – жена моего лучшего друга. Сейчас она сражается за жизнь мужа, и за мою тоже. Ты должна была сама догадаться. Если ты собираешься стать женой сыщика, то должна научиться держать рот на замке и все видеть.
– А что, я выхожу замуж за сыщика?
– Кто знает? – он покачал головой. – Это тяжелая участь, и я, как мог, старался спасти тебя от этого. Но ты не хочешь спасаться. Ангелок.
Приоткрыв рот, Филлис прерывисто дышала:
– Для меня это не шутки, Майкл.