Правда, и тут ему предъявили серьезные претензии, поскольку ему пришлось выдать России Владимира Цемаха — наводчика того самого БУКа, который сбил голландский «Боинг» 17 июля 2014 года. Цемаха выкрали 27 июня 2019 года после двухлетней подготовки (операцию планировала СБУ). Его задержали в ДНР и через линию фронта вывезли на подконтрольные Украине территории, где он начал давать показания, но 7 сентября по настоянию России был возвращен. Именно его выдача была условием освобождения Олега Сенцова. То, что Сенцов вернулся на Украину и обнял детей, в глазах Зеленского явно перевешивало ущерб от освобождения ценного свидетеля, который, впрочем, многое успел рассказать. В 2021 году обмен застопорился — по утверждению Зеленского, его остановила Россия. Вероятно, Россия рассчитывала вернуть свое без переговоров.
Встреча в Нормандском формате была запланирована на декабрь и состоялась в Париже. Придуман был довольно мудреный регламент: сначала встреча Путина с Меркель, у них история отношений была долгая и сравнительно благополучная, и Зеленского с Макроном. Потом они, так сказать, менялись партнерами (звучит ужасно, но как еще сформулировать?). Потом состоялась встреча Путина и Зеленского тет-а-тет, потом ужин вчетвером.
Корреспонденция Андрея Колесникова («Коммерсантъ»), главного придворного журналиста путинской эпохи, умудряющегося сохранять ироническую дистанцию относительно всех художеств власти и промахов оппозиции, донесла до нас важные детали встречи 9 декабря: во время речи Путина на финальной пресс-конференции Зеленский интенсивно дрыгал ногой под столом, и это бы, может, еще сошло. Но когда Путин заговорил об особом статусе Донбасса «на постоянной основе», — «На этих словах Владимир Зеленский сжал руку в кулак и закусил им губу, делая вид, что может, но не хочет рассмеяться, а все-таки не может и удержаться.
Я был уверен, что он сейчас начнет рожицы строить.
Такого детского сада за таким столом никогда еще, конечно, не было.
Очень может быть, что Зеленский переоценил влияние и доброжелательность Европы, а может быть, недооценил решимость Путина продавить федерализацию Украины, а может быть, ему действительно было смешно; однако Путин это запомнил. Он и так везде видит унижение, а здесь не нужно было даже прилагать усилий, чтобы унижение стало очевидным. Он ждал от Зеленского гораздо большей податливости, ведь он в самом деле пришел на волне усталости от войны; он не обещал никаких компромиссов, но о Донбассе, о языковой проблеме, об уважении к населению востока говорил вроде даже с пониманием... и тут такой афронт:
— Я также хотел бы обозначить принципы, которые я никогда не нарушу, будучи президентом Украины, принципы, нарушения которых никогда не допустит народ Украины! Мы не допустим изменения конституции Украины по поводу федерализации ее структуры! Мы не допустим какого бы то ни было влияния на политическое развитие, политическое управление Украиной. Украина — независимая страна, которая сама определяет свой политический путь! Это делает украинский народ! Сама возможность компромисса по урегулированию вопросов восточных территорий невозможна путем отторжения территорий! Мы повторяем в очередной раз: Донбасс, как и Крым, являются украинскими территориями!
Многие считают сейчас, что во время той встречи Зеленский упустил единственный шанс найти с Путиным общий язык; думаю, что шанса не было. Рассказывают, что Бабель горько жалел о том, что при первом разговоре не понравился Сталину; а что, мог понравиться? Подводя итоги встречи, Зеленский сказал небольшую речь по- украински и там подчеркнул, что согласия по ключевым моментам нет: Украина — унитарное государство, никакой федерализации и особого статуса для Донбасса не будет. «Не может быть никакого урегулирования в вопросе территорий. Все мы знаем, что для каждого украинца и Донбасс, и Крым — это Украина. О Крыме речь на парижской встрече не заходила, но Россия требовала политических реформ, предусмотренных, как сказал Путин, Минскими соглашениями. «В первую очередь речь идет о внесении в Конституцию изменений, закрепляющих особый статус Донбасса». Единственное, о чем внятно договорились, — это прекращение огня и отвод войск, но о проведении выборов в Украине (которые признала бы ОБСЕ) никаких договоров не было, и о месте следующей встречи, назначенной на апрель 2020 года, тоже ничего не говорилось.