4.
12 июля 2023 года, после саммита НАТО, на котором Украина получила значительно меньше, чем хотела, и максимум того, что могла, Арестович опубликовал текст, явно знаменующий новый этап его бурной биографии.
То, что на Западе нынче слабые лидеры, не способные принимать серьезные решения, не отменяет тот простой факт, что мы от этих лидеров зависим чуть более, чем полностью.
Наша главная ошибка, которая вчера пахнула нам в лицо жаром непоправимости, заключается в том, что мы сделали ставку на политику эмоционального шантажа, политику перформанса, политику мужественных желваков.
А надо было (выбирайте любой момент: с 25 февраля 2022 года, с 2019 года, с 2014 года, с 2008 года, с 1991 года, с 1648 года) заниматься политикой улучшения своих партнерских качеств и приобретения реального суверенитета.
За историческое время у нас было два таких периода — Мазепа и Скоропадский.
Все остальное — былины про «...героизм», насильно втискиваемые в «... дорогих партнеров».
Героями быть легче, чем заниматься реальным системным строительством.
Но любой военный знает: героизм — это следствие провалов.
Учитывая наш массовый героизм в течение всей нашей истории, можете оценить количество наших провалов.
Естественно, что партнеры, которые содержат нашу экономику, Силы обороны и имеют свои (!) цели во внешней политике, слегка удивлены нашей позиции, которая заключается в том, что мы их эмоционально шантажируем и требуем поменять их цели на наши цели — и при этом, на секундочку, тырим деньги их налогоплательщиков, которые они отрывают от своих и отправляют нам.
1. Американцы не собираются побеждать РФ (чтобы не пошла под Китай окончательно).
2. Мы требуем победы и развала России — за американские деньги.
3. Мы тырим американские деньги — американцы требуют, чтобы мы прекратили.
Вот схема того, что происходит сейчас в Вильнюсе и схема того, что происходит с этой войной и вообще со всей нашей внешней политикой.
А внешняя политика есть продолжение внутренней.
Недаром «борьба с коррупцией» выставлена первым требованием НАТО Украине.
Если бы мы системно поднимали наш реальный суверенитет, прежде всего экономический, то мы бы получали пусть малые, но реальные инструменты воздействия на позицию партнеров, долю самостоятельности в решениях и целях.
Но, увы... работает вечное проклятие Украины.
Как только Алексей Венедиктов перепостил эту, не побоюсь этого слова, предвыборную программу, Арестовичу предсказуемо начало прилетать, и многие комментарии написаны как минимум не хуже, а под некоторыми просто хочется подписаться:
Леша всю жизнь умел красиво писать то, что ждут от него массы. Писать — не делать. Он ничего никогда не делал и никем никогда не был, а только переобувался вовремя. То был убежденный порохобот, то полюбил Зеленского, теперь развернул свою президентскую кампанию. Человек без принципов, как всякий выходец из семьи военного. Нарцисс. У него в аккаунте отключены всегда комментарии, принимает только лайки. (...) Он не украинец, ему все равно, перед кем красоваться, сегодня он влюбляет в себя украинцев, завтра в Россию подастся и там будет иметь такой же успех.
Одни тут же стали писать, что текст Арестовича «обжигающе честен» и полон искренней боли за Украину. Другие — что он потрясающе фальшив и полон кокетства (это дежурный упрек любому, кто умеет внятно излагать) и при этом играет на руку России. Последнее совершенно верно, потому что на руку России играет любая радикальная критика Украины, особенно в уничижительном тоне, но что ж теперь, воды в рот набрать? Как говорится, Путина бояться — в сортир не ходить.
Если попытаться объективно, без учета сиюминутных быстрых реакций, рассмотреть сказанное — что же, у Арестовича не отнять его главное умение: не отражать, а предугадывать настроение масс и выражать его с замечательной четкостью. Текст ориентирован не столько на украинцев, — большинство из них сейчас травмированы войной и не настроены на объективный разговор о будущем, до него дожить надо, — сколько на европейцев и американцев. И разумеется, военная повестка наскучила всему миру, это еще Украина поразительно долго умудряется благодаря беспрецедентной глупости и зверству российского военного начальства и гражданского вранья удерживать интерес к себе. По «Невыносимой легкости бытия» — смерть Кундеры заставила многих перечитать ее и убедиться в пугающих повторениях, о которых предупреждает первая же страница романа, — все мы помним эту сцену: «Как я уже сказал, русское вторжение было не только трагедией, но и пиршеством ненависти, полным удивительной (и ни для кого теперь не объяснимой) эйфории. В Швейцарию она увезла с собой фотографий пятьдесят, которые сама же и проявила со всем тщанием и умением, на какие была способна. Отправилась предложить их в большой иллюстрированный журнал. Редактор принял ее любезно (все чехи еще были окружены ореолом своего несчастья, трогавшего сердца добрых швейцарцев), усадил ее в кресло, просмотрел снимки, похвалил и объяснил ей, что сейчас, когда события уже отдалены определенным временем, нет никакой надежды («несмотря на то, что снимки превосходны!») на их публикацию.