- Очень рада знакомству, - цепкий взгляд баронессы остановился на моем лице. – Я так рада за тебя, Ганнибал. Ты все время один, и мы уже отчаялись в своих попытках свести тебя с кем-нибудь.
Тот неловко кашлянул, кинув на меня извиняющийся взгляд, Эбигайл покраснела, а я решил, что смущаться не из-за чего. Пусть некорректные мысли этой дамы останутся исключительно на ее совести: как сказал Ганнибал, наши отношения – исключительно наше дело. А если чья-нибудь репутация и пострадает, то именно Ганнибала: я с этими людьми столкнулся впервые и скорее всего увижусь еще нескоро, а вот его косточки будут теперь перемывать на всех ближайших светских мероприятиях. Уж баронесса об этом точно позаботится.
Леди Амалия, не услышав возражений, довольно улыбнулась и посмотрела на меня почти нежно. Разговор зашел о званых вечерах у Ганнибала, баронесса пыталась заручиться моей поддержкой, чтобы уговорить его дать еще один.
- Ах, Уилл, вы просто не представляете, какие восхитительные ужины он устраивал, - лукаво улыбаясь, она доверительно взяла меня за руку. – Уверена, вам бы тоже хотелось на них побывать.
- Ганнибал, действительно, прекрасно готовит, - кивнул я.
За их спинами вот уже некоторое время переминался с ноги на ногу полноватый господин, немного заискивающе и натянуто улыбаясь. Его спутник изобразил скучающую мину, но время от времени тоже задумчиво посматривал на Ганнибала. Тот явно заметил их интерес, но ничего не предпринимал, и я решил не вмешиваться, просто понаблюдав, чем все разрешится.
- Кажется, молодой человек жаждет вашего внимания, Ганнибал, - наконец на них обратила внимания и баронесса.
Ганнибал нехотя нацепил на лицо насквозь искусственную улыбку и посмотрел на толстяка:
- Здравствуйте.
Если бы меня поприветствовали такой фразой, я бы вежливо извинился и отошел: пренебрежение, равнодушие, нежелание продолжать разговор. Но его это, казалось, нисколько не обескуражило, он, все так же улыбаясь, представил нам своего спутника и явно намеревался присоединиться к компании.
- Как вам вечер, доктор Лектер? – спросил он почти с придыханием. Я впервые в жизни слышал в голосе простого человека, а не героя мыльных опер, столько восхищения и почитания. Ганнибал едва заметно поморщился: ему не нравился такой тон.
- Вы что, знакомы? – заинтересовано спросила леди Амалия, переводя горящий взгляд с него на Ганнибала и меня. Она уже предвкушала скандал или мелодраму.
- Пусть моя жизнь вне оперы остается тайной, - вежливо улыбнувшись, заметил Ганнибал.
- Но как же Уилл и Эбигайл?
- Они – особый случай.
- Я – его пациент, - вклинился в их диалог наш новый знакомый, пока так и не представленный.
- Как вам представление? – Ганнибал явно не хотел говорить на профессиональные темы.
- Я в восторге, - тут же засветился энтузиазмом “пациент”, а его спутник сдал друга с потрохами:
- Он не смотрел на сцену. Его взгляд был все время прикован к вам.
Неловкое молчание разрядил шуткой доктор:
- Не выдавайте его, - в голосе слышался легкий укор. - Иначе нам не о чем будет говорить на сеансе. Франклен, - обернувшись к тому полноватому,- рад был встрече. Тобиас…
Ганнибал пожал им руки, всем своим видом показывая, что разговор закончен, и тем не осталось ничего другого, как удалиться.
- Прошу меня извинить, Амалия, но, боюсь, нам пора: Уилл и Эбигайл совсем заскучали.
Выходя из здания, Ганнибал пояснил:
- Уйти сразу было бы дурным тоном, но вот после получаса светских условностей наш уход уже не вызовет пересудов. Тебя не задели слова Амалии, Уилл?
- Нисколько. Я привык к непониманию и сплетням. Сам-то не боишься потерять репутацию?
- Нет. Так, значит, завтра рыбалка? Не передумал?
- Ни за что!
***
В центре пустой темной залы, в свете единственного прожектора сидел мертвый тромбонист. Из широко открытого рта нелепо торчит гриф виолончели, горло рассечено и сильно выделяются обработанные чем-то связки. Страшная и в то же время какая-то законченная картина. Глядя на нее, я подумал, что последнее время в моей жизни стало слишком много искусства.
- Его принесли сюда на выступление, - воссоздав картину произошедшего, я повернулся к Джеку. – Пыль на ране – канифоль от смычка. Я хотел сыграть на нем, создать звук. Мой звук.
- Мне кажется, или тебе стало легче смотреть? – спросил тот, обеспокоенно глядя на меня. – Я рад, но ты выглядишь слишком бледным.
- Если я скажу, что у меня усилились кошмары и вечно болит голова, ты перестанешь загонять меня на расследованиях?
- Нет, - ответил Джек. – Просто настоятельно посоветую обратиться к врачу. Извини, Уилл, но ты слишком ценный сотрудник, чтобы я отказался от тебя так просто. Хочешь, посоветую хорошего терапевта?
- Спасибо, с этим прекрасно справится и Ганнибал.
Интересно, был бы Джек так же спокоен, если бы я не стал смягчать симптомы? В последнее время мне и правда нездоровилось. Лихорадило, постоянно тянуло в сон, вечно раскалывалась голова. Я не хотел пугать Ганнибала и Эбигайл, поэтому стал дольше оставаться на работе, а как только приходил, почти сразу шел спать. А еще я стал ходить во сне. Проснувшись в первый раз в трусах и майке посреди шоссе, я действительно испугался. А теперь это стало повторяться практически каждую ночь, так что я почти привык. Терапевт, к которому я обратился, диагностировал депрессию и хроническую усталость, прописал пропить антидепрессанты и с чистой совестью закрыл за мной дверь, оставив разбираться со своими проблемами самому.
Но сказать все это Джеку не представлялось возможным: он и так считал меня бомбой замедленного действия, не стоит оправдывать его ожидания. Я моргнул, а потом осознал, что сижу за накрытым к обеду столу.
- Уилл, - терпеливо позвал меня голос Ганнибала. – Уилл, ты меня слышишь? Все хорошо?
- Да… да, спасибо, - прочистив пересохшее горло, ответил на его вопрос.
Только теперь понял, что не помню, как добрался до дома. Последнее воспоминание – место преступления и все. Дальше – терра инкогнита.
- Я поинтересовался, как у тебя дела на работе. Что-то интересное?
Подумав, рассказал ему о человеке-виолончели. Обсуждая свои впечатления, я увлекся, поэтому на его неожиданно прозвучавший вопрос ответил слишком честно:
- Когда я закрываю глаза, до сих пор слышу что он играл.
- А что ты видишь?
- Себя, но я играю для кого-то. Всего один человек в этом пустом зале, - прикрыв глаза, я позволил воспоминаниям захватить меня. Послышался звук отодвигающегося стула и тихие шаги, но я не открывал глаз, продолжая вести свою партию. Нежные, тягучие ноты сливались в красивую, чарующую мелодию. - Это серенада.
- Для кого ты играешь, Уилл? – прозвучал тихий шелест прямо у уха, и его обдало теплым дыханием.
- Для другого убийцы, - наконец поняв это, пораженно прошептал я. – Это серенада для Чесапикского потрошителя.
- Серенада, - эхом повторил за мной Ганнибал, как будто в замешательстве. Но я понял, наконец, замысел до конца, так что поспешил поделиться возникшей идеей:
- Обычно он убивает не так, не на публику. Он демонстрирует кому-то свое мастерство. Понятия не имею, почему в голову пришел именно потрошитель, но это кажется мне… правильным.
Ганнибал снова сел и как ни в чем не бывало продолжил трапезу. Я вздохнул и помотал головой, отгоняя навязчивые видения.
- Ты плохо выглядишь, Уилл, - заметил вскользь Ганнибал. – Джек пьет из тебя все соки. Может, сегодня ляжешь спать пораньше? Эбигайл просила передать, что она сегодня ночует у подруги, а я планирую навестить своего психотерапевта. Назрели некоторые вопросы, требующие осмысления.
Комментарий к Глава 7
Серенада убийцы:
http://i66.beon.ru/94/79/1907994/56/106506956/9SK3PCA2h4I.jpeg
========== Глава 8 ==========
Беделия согласилась принять своего единственного пациента безо всяких вопросов. Если Ганнибал передвинул назначенное время, значит, у него была на то веская причина. И теперь, сидя напротив него в кресле, она замечала признаки смятения на обычно бесстрастном лице. Подумав, она решила начать разговор немного издалека: