Адриан размышляет пару секунд, рассказать ли другу про вчерашний вечер. Ничего предосудительного или катастрофичного он в этом не находит, поэтому продолжает говорить:
— Родители Маринетт вчера любезно пригласили меня на ужин, а потом мы немного поиграли в приставку.
«Посмотрели фильм, но кому какая разница», — думает Адриан.
Краем глаза он смотрит на Нино, но тот не выказывает признаков подозрения или недоверия, поэтому Адриан выдыхает. Если Нино о чём-то и догадывается, он по крайней мере молчит об этом. Алья бы точно всю душу из него вытрясла, если была бы на его месте или просто шла рядом.
— Я написал Натали, что задержусь, но ты как будто моего отца не знаешь. Он вчера такую истерику закатил, что я, видите ли, непонятно, где шляюсь, — Адриан морщится, вспоминая, как Агрест-старший вчера полчаса распинался о том, какой непутёвый и безответный у него сын, вовремя домой прийти не может. — Натали должна была получить моё сообщение. Не знаю, почему она не передала. Или же передала, но отцу на это было начихать.
— Сочувствую, бро, — Нино хлопает его по плечу. — С твоим батей нужно иметь запасную нервную систему. На рождественский бал он тебя хотя бы отпустит?
Адриан ядовито усмехается. Вчерашняя ссора, поведение Габриэля с утра в стиле «ничего не слышу, никого не вижу» стоят у него поперёк глотки.
— Мне уже, если честно, тоже теперь на него чихать, и на его разрешения, — он яростно открывает входную дверь лицея, да так, что та чуть не слетает с петель. — Поэтому я пойду на вечеринку в любом случае, хочет он того или нет.
Нино опасливо косится на дверь, размышляя, не отвалится ли она случайно, а потом быстро-быстро движется следом за Адрианом, который размашистым шагом идёт в направлении раздевалок.
— Не боишься, что он снова запрёт тебя под домашний арест? — с опаской спрашивает Нино.
— Как запрёт, так и сбегу, — пожимает плечами Адриан. — А вообще он не вправе ограничивать мои передвижения, не маленький я уже.
Он вводит пароль на замке, открывает шкафчик и больше не обращает ни на что внимания: внутри его ждёт очередной сюрприз от Маринетт. Они продолжают тайно обмениваться небольшими приятностями каждый день, и сегодня для Адриана это особенно важно.
Коробочка бисквитного печенья мадлен{?}[Мадлен (фр. madeleine) — французское бисквитное печенье небольшого размера из Коммерси, обычно в форме морских гребешков.] притягивает взор своим простым, но знакомым оформлением: золотые буквы TS на белом фоне. Адриан проводит пальцами по монограмме и улыбается. Маринетт любит частенько баловать его чем-то вкусным, что дома ему запрещают из-за диеты. Однако он совсем не против сунуть в рот несколько незамысловатых, буквально тающих во рту печенек — всё равно ежедневные патрули да битвы с акуманизированными помогают Адриану поддерживать хорошую форму.
Адриан хрустит бисквитными ракушками и без задней мысли протягивает коробочку Нино:
— Хочешь?
Друг отрывается от поисков учебника по первой помощи в недрах собственного шкафчика.
— Ась?
— Не, ну если не хочешь, не надо-о-о, — тянет Адриан и нарочито медленно начинает закрывать крышечку.
Нино замечает вензель TS, чувствует аромат выпечки и смеётся.
— Эй, я не говорил, что не хочу.
— Не нужно просто ворон считать, иначе все слетятся на пурр-шество, — подмигивает другу Адриан.
Они заканчивают свою возню в шкафчиках и неторопливой походкой направляются в один из кабинетов, где у них обычно проходят занятия первой помощи с остальными классами их параллели. Адриан радуется, что скоро увидит Маринетт, а потому не сразу замечает, что Нино довольно шустро съедает половину печенья.
— Ты решил по-полному бойкот устроить, да? — с полным ртом спрашивает он, причмокивая от удовольствия. — Сначала решение о побеге на праздник, теперь печенье, а дальше что? Наденешь цепи и будешь бренчать ими у бати под дверью?
— Да какой уж там бойкот, — отмахивается Адриан, хотя мысль приходится ему по душе. — Так, обычная ссора. Мы как не разговаривали раньше, так и продолжаем не разговаривать сейчас. Единственное, что в этот раз меня более свирепо сверлят взглядом… Но в целом ничего не изменилось, — и тут Адриан задумывается ненадолго. — Ну, или работы мне ещё прибавили. Сегодня фотосессия на обеденном перерыве будет.
— Сочувствую, — Нино хлопает его по плечу. — Так а что, ты будешь доедать мадлен?..
Болтая о предстоящих занятиях, они заходят внутрь класса. До звонка остаётся ещё пятнадцать минут, поэтому аудитория заполнена пока только на половину. Алья призывно машет ребятам из середины длинных рядов, и Нино с Адрианом поднимаются к ней наверх. Через минуту к ним присоединяются Хлоя и Маринетт, а через две и Натаниэль.
Алья — то ли специально, то ли нарочно — устраивает так, чтобы все шестеро сели по парочкам: Хлоя и Натаниэль на предыдущем ряду позади остальных, а Адриан и Маринетт в итоге оказываются рядом. Это их, разумеется, нисколько не огорчает.
Адриан, усмехаясь, протягивает Маринетт коробочку с мадленом. Она берёт печеньку, подмигивает ему и незаметно для остальных показывает на браслет на запястье: на нём поблёскивает новая подвеска, которую Адриан умудрился подсунуть в шкафчик Маринетт, пока Нино не видел. Адриан старательно прячет улыбку и делает вид, что шарит в рюкзаке, пока Алья, прищурившись, наблюдает за ними.
Натаниэль кладёт сумку на стол и даже не думает что-то достать из неё: утыкается носом в жёсткую ткань и явно собирается проспать всё занятие. Очевидно, снова рисовал всю ночь.
— Фу, у меня уже мозг кипит, — жалуется тем временем Хлоя, вытаскивая из сумочки тетрадь и ручку с брелком-пчёлкой. — Эта орг.деятельность однажды сведёт меня с ума. Скажите на милость, у нас как будто не рождественский бал намечается, а уже выпускной. Столько суматохи из-за одного вечера танцев. Нелепо, абсолютно нелепо!
Она встряхивает волосами и недовольно фыркает. Потом достаёт косметичку и тщательно проверяет, всё ли в порядке с макияжем.
— Да ладно тебе, — усмехается Алья, поворачиваясь к Хлое. — Считай, что это репетиция перед подготовкой к выпускному.
— Ха, тебе повезло, что тебе надо готовиться к олимпиаде по литературе, — Хлоя закатывает глаза. — И поэтому вместо тебя заставили заниматься этим меня.
— Ты сама согласилась, — подаёт голос Маринетт; на её устах играет добродушная усмешка.
Хлоя пожимает плечами, убирает косметичку в сумочку и ставит её рядом на сидение.
— Просто тебя стало жалко, как ты сама со всем бы справилась, милая наша Золушка, — и она театрально хлопает ресницами.
А потом они вместе с Альей и Маринетт весело смеются. Натаниэль приоткрывает один глаз, смотрит на хохотушек и недовольно что-то бубнит под нос.
— Спи, спи, несносный ты помидор, — Хлоя гладит его по спине. — Так и быть, в этот раз я буду вести конспект. Но в следующий — никаких ночных бдений перед монитором! Спать полезно для цвета лица и настроения. А то ты только погляди, какой бледный.
Нат фыркает и, вновь сомкнув веки, устраивается поудобнее.
— О, кстати, Дюпен-Чен, — Хлоя щёлкает пальцами, привлекая к себе внимание Альи и Маринетт. — Помнишь, ты мне о кофточке писала? Ну, которую ты ещё тогда с мамой мерила и в наш чат с девчонками присылала?
Маринетт на мгновение задумывается, потом кивает. Адриан с подозрением косится на них, гадая, о чём может идти речь: ему-то она ничего не отправляла.
— Так вот, гляди-ка, — Хлоя с торжествует улыбкой развязывает свою тёплую пелерину и распахивает её. — Я таки сходила и купила её.
Это оказывается симпатичная блуза нежного жёлтого цвета с рукавом в три четверти и довольно глубоким декольте, но на Хлое она смотрится очень мило. Адриан краем глаза замечает, как Натаниэль перестаёт делать вид, что спит, и ухмыляется.
— О, тебе идёт, — улыбается Маринетт.
Алья кивает:
— А с этой чёрной накидкой вообще КвинБи напоминаешь.
И все с улыбками переглядываются: в Париже все прекрасно знают, кто скрывается за маской красавицы Пчёлки.