Ботинок скафандра сразу утонул в ней по щиколотку.
– Ну вот… – услышали и Ян, и Лена спустя мгновение. – Теперь и нога…
– Можешь его подтянуть? – женщина перешла на корабельную интонацию: – Мягкий рывок троса, и…
Ответ прозвучал раньше, чем она успела закончить:
– Нет. Павел приклеился к поверхности. Масса астероида превосходит нашу. Если попытаюсь сократить мышцы троса, то это нас подтянет туда.
– Тогда попробуй двигатели!
Получив выполнимую команду, корабль не колебался. Стены отсека шевельнулись; изображение на экранах затуманилось – маневровые сопла истекали газом. Повинуясь натяжению троса, Павел опасно выгнулся, но не двинулся с места – Мозаика держала крепко.
– Достигнут предел мощности верньеров, – шёпот стал тревожным: – Задействовать ускоритель?
– Нет!! – ужаснулись Лена и Ян на два голоса. – Ты его разорвёшь! Стой! Отбой!
Только теперь они нервно переглянулись – двое шахтёров в мерцании диспетчерской, чей бригадир внизу попал под обвал. Что предпринять? Как вытаскивать?!..
Но бригадир продолжал оставаться бригадиром.
– Ребят, успокойтесь. Всё не так страшно. Похоже, она не проела скафандр, а заместила. С сохранением герметичности. То есть Мозаика соображает, что делает!
– Это меня и пугает… – призналась Лена. – Если у нас всё-таки Контакт, мы уже нарушили кучу…
– Пашка, ты там как? – непрошенным влез в разговор Ян. – Чего там эта дрянь с тобой делает?
Ответ прозвучал не сразу – но, наконец, Павел признался:
– Чувствую её пальцем… и, кажется, ступнёй, – вслушиваясь в свои ощущения, он помедлил, затем удивлённо выругался и поморщился: – Ко́лет!
***
– Капитан, вероятно, захвачен в плен.
Слова ИскИна не встретили возражений – в конце концов, Руди и сам предполагал худшее. Перед самым отключением Поля на пульт поступил сигнал с командных имплантов. Джесс считала – именно он и запустил отключение (неясно было лишь, каким образом); Орм не был уверен – и ничего не помнил.
Они спорили об этом уже довольно долго. Пытаясь отвлечься, блиц-артиллерист прошёлся вдоль мониторов, рассеянно поглядывая на них: вот древняя бетонка поля; вот – невдалеке – дома и ангары. Над ними господствовала Башня – диспетчерская; на резервном канале связи с нею был лишь белый шум. Юноша присмотрелся к массивному строению. Интересно, на что похож оттуда «Линдорм»? На огромного керамитового жука, припавшего к поверхности в угрожающей стойке? На за́мок в осаде?
На памятник земному тщеславию?
– Как думаешь, что с остальными?
Вопрос Джесс оторвал Руди от размышлений – хотя и предназначался не ему. Диалог с ИскИном ходил по кругу, и с каждым новым витком всё больше напоминал допрос.
– Я не знаю, – Орм, похоже, был честен. – Будь Г-поле активно, я бы очень быстро нашёл их: биоритмы землян и равийцев различаются. Но сейчас, к сожалению, я…
И вот он, очередной виток:
– Почему Поле вообще отключилось? Что ты помнишь об этом? Может, имеешь к этому какое-то отношение?
– В отличие от людей, – с ноткой обиды в голосе повторил ИскИн, – мы выбираем сторону раз и навсегда. Автарх, которого вы приводите в пример, в строгом смысле, не предавал вас – он выбрал войну одновременно со всеми, а потом просто затаился, выжидая удобный для удара момент. «Возвышение через притворство» – так он звал это. Что до меня и до моей памяти… если вы забыли, то я гоэтрическое существо. Я жил в Г-поле… я и был Г-полем, в каком-то смысле. На устройствах боевой рубки моя память очевидным образом отсутствует.
– Но ты… ты можешь хотя бы предположить причину?
– Могу, – в ответном жужжании слышалась неуверенность. – Вряд ли, конечно… но что, если подобное случилось везде?
– Руди? – неуверенность Орма передалась и Джесс. – Твоё мнение?
Руди промолчал, а сам вспомнил парящие города в атмосфере нескольких газовых гигантов, виллы в солнечной короне, «звёздные тропы». Вспомнил – и увидел в глазах девушки отражение вопроса, который боялся задать вслух: не слишком ли человечество полагалось на технологию Г-поля? Что, если пространство устало искривляться? И если так, каким видится «Линдорм» колонистам – корабль, который никогда больше не взлетит?
Чем он им видится? Добычей?
– Нет, – мотнул он головой. – Я не верю! – и, уловив изменение на одном из мониторов, с искренней радостью воскликнул: – Гляди! Они возвращаются!
И впрямь – к кораблю шли несколько колонистов. Метрах в пятидесяти один из них сделал своим спутникам знак остановиться, а сам, подойдя, встал напротив шлюза и протянул руку в миролюбивом жесте.