— Он знает кого-то с севера? — удивилась она. — В смысле… Он может помочь? Может обратиться к кому-то?
— Может, — кивнул согласно мужчина. — Чонгук знает их нового лидера. Ещё бы, — хмыкнул он, — оба совсем пацаны ещё, вот и сошлись.
Еын невольно прыснула, едва не рассмеявшись, а потом стушевалась под взглядом мужчины и поджала губы, руки привычно пряча в карманы куртки. Она, конечно же, никакого понятия об этом прежде не имела. Даже больше — и подозревать ничего не могла о том, что Чон Чонгук, который так понравился ей, мог понравиться ещё и новому «Северному королю», как тихонько она назвала его в своих мыслях, гаденько подхихикивая. Еын вздохнула и, почти смело подняв голову и заглянув в глаза Юнги, предложила:
— Я могу помочь тоже, господин Мин, но не за «спасибо» и поцелуй в щёчку.
— Хочешь не в щёчку? — усмехнулся вдруг мужчина, и Еын отстранилась почти в панике, чувствуя, как воскресает в воображении похороненный образ того, как Мин Юнги целует девушку — её — придерживая аккуратно за подбородок.
— Упаси Будда, — успела буркнуть она, прежде чем мужчина снова ухватил её за запястье и вернул на прежнее место. — Я хочу свою машину и свои вещи.
Юнги нахмурился, закусив нижнюю губу, а потом едва не пробасил:
— Не думаешь, что наглеешь?
— Взаимная выгода, — решила напомнить Еын. — Я прекрасно помню про свою жизнь, но разве я не делаю сверх оговоренной меры? И я и дальше готова помогать со всей возможной отдачей — в том случае, если это окупится.
— Или я снова могу приставить к твоему виску пистолет, — усмехнулся мужчина, наклонившись над её лицом.
— Уже не напугаете, — солгала она, едва справившись со своим лицом.
— Уверена? — сощурился Мин Юнги, и девушка качнула головой. — А если ремнём?
Глаза расширились сами собой, а губы вместе с голосом задрожали, не спросив её разрешения.
— Потеряете больше, чем получите, — едва проговорила она, уговаривая саму себя держаться и не дёргаться лишний раз, провоцируя мужчину.
Он долго вглядывался в её глаза, продолжая сжимать в своих пальцах чужое запястье, и Еын отвечала ему тем же, чувствуя, как страх внутри неё явно мешается с чем-то ещё совсем непонятным, но тягуче-медовым и страшно нервирующим, удовольствие доставляющим даже больше пульсирующего по венам адреналина.
— Машина и вещи, — хмыкнул он, — договорились, — и девушка, не таясь, выдохнула с облегчением, опуская голову и понимая в очередной раз, что снова задерживала дыхание. Мин Юнги усмехнулся, явно над ней насмехаясь, а затем снова подцепил подбородок, заставляя посмотреть на себя. — Как собираешься это сделать?
— Устрою вам встречу с лидером севера, — хмыкнула она, довольствуясь тем выражением крайнего удивления на его лице, что появилось сразу после её слов. — Я не могу ему позвонить, однако я знаю адрес его дома, где мы можем встретиться.
— И нас — меня — так просто туда пустят? — усмехнулся Мин Юнги, качая головой. — Не разочаровывай меня.
— А вы — меня, — нахмурилась Еын, не обратив даже должного внимания на то, как опасно блеснули глаза мужчины. — Я не такая глупая, какой вы хотите меня видеть. И, ко всему прочему, если Кан Хубин юг решил поменять на север, то стоит ожидать того, что и среди людей лидера будут его крысы, с которыми вам сталкиваться нельзя. Поэтому можно просто припарковаться возле его дома, дождаться, когда он приедет, и перехватить на разговор раньше, чем он успеет зайти в дом.
— Меня вообще не должны видеть на той территории. С чего бы ему говорить со мной? — нахмурился мужчина. — Да ещё и так внезапно? Я понимаю, ты не знаешь всего, но дела так не…
— Я знаю это лучше, чем вы думаете, — перебила его девушка. — И ещё у вас есть Ли Еын, — хмыкнула она и прищурилась. — Спокойно посидите в машине и подождёте, пока я приволоку его туда.
— Приволочёшь? С чего взяла, что Ким Югём не откажет тебе? И что вообще станет слушать?
Еын едва сдержала подступающую к лицу улыбку, думая, что снова наполняется целой горой уверенности, едва только у неё в рукаве появляется хотя бы один козырь. Девушка фыркнула в итоге, смело встречая скептичный взгляд Юнги, и ответила:
— С того, что я — его драгоценная названная младшая сестрёнка, господин Мин, — довольно ухмыльнулась она. — А ещё — ваш счастливый лотерейный билет. Разве не чудно?
***
Но чудо это длилось один только миг, потому что затем мужчина перехватил её за челюсть, сильно сжав щёки и заставляя губы свернуться едва ли не в трубочку, приблизился совсем близко, заставляя её совершенно неосознанно ногтями проехаться по жёсткой ткани его джинсов — по первому, до чего дотянулась рука в поисках поддержки, а потом выдохнул обжигающе горячо:
— Ты наглеешь, Ли Еын. И меня это выводит из себя.
Она тогда сглотнула, неожиданно подумав вдруг о том, что он находился к ней настолько близко, что — преодолей они эти жалкие пару сантиметров — вполне могли бы столкнуться губами. Еын точно знала, что целовать его не хотела, как знала и то, что он совсем-совсем ей не нравился, потому что таким красивым, как Чон Чонгук, и таким по-милому ехидным, как Чон Хосок, не был. И от того совсем непонятным стало то, что она вдруг думает об этом.
— Не забывай о том, — прищурился он, отпуская её и языком проводя по своим губам, — что расстегнуть его, — Юнги коснулся пряжки ремня, и Еын сглотнула снова, — и вытащить — дело десяти секунд.
В голове её сразу поселился тысяча и один вариант того, как можно было бы — и как стоило бы — отбить эту его самую настоящую угрозу. Да вот только показалось почему-то, что она была совсем не пустая, и Еын разом присмирела, размышляя о том, что обязательно когда-нибудь сможет высказать ему всё, что думает, не опасаясь совершенно никаких последствий. Ей сразу представилось, что она сначала похитит его, потом заставит прокатиться в багажнике старенькой Шевроле, собирая при этом все возможные кочки, затем привяжет к стулу (или сразу к холодильнику) для полного комплекта ещё вставит ему в рот кляп, чтобы лишний раз не вякал, и только потом выскажет всё наболевшее. Жить от одних этих представлений стало сразу как-то легче, и Еын даже вздохнула, успокаиваясь и прикрывая на пару секунд глаза. Девушка только из-за этого, прислушавшись к собственным ощущениям, поняла вдруг, что Юнги всё ещё стискивает её запястье, а она — словно в ответ — его ногу. Еын тут же отпрыгнула от него, с удивлением отмечая, что он подозрительно легко отпустил её руку, и потёрла неосознанно запястье, ощутив вдруг страшную неловкость.
— Поехали, — кивнул ей тогда мужчина, накидывая на плечи бомбер и между губ располагая сигарету, вытащенную из пачки, что лежала всё это время в кармане куртки. — Познакомишь меня со своим братцем.
Они именно поэтому теперь второй час сидели в его машине, расположившись очень близко от дома — совсем небольшого в сравнении с особняком Мина — Ким Югёма и изредка перекидывались ничего не значащими фразами, чаще переглядываясь и тут же заставляя себя смотреть на что-нибудь другое.
Еын уже в который раз поймала себя на мысли, что Мин Юнги был самым настоящим парадоксом: ну невозможно было для нормального человека походить на адекватного и взрослого мужчину, надевая костюм, и становиться самым настоящим малолетним бандитом, влезая в явно куда более предпочитаемые куртки и джинсы. Он даже курил совсем так, как хулиганы: щурясь, хмуря брови, облизывая губы и усмехаясь, ловя её взгляд. Юнги в такие моменты был похож вовсе не на «господина Мина», а на паренька, который только просвистит вслед понравившейся девушке и спросит громко и хрипло на всю улицу: «Эй, малышка, как насчёт того, чтобы составить мне и одному моему одинокому дружку компанию?» Еын невольно прыснула, представив себе такое, а потом замерла и мотнула головой, решив для себя, что не «малышкой» бы он ту девушку назвал, а «крошкой» или хотя бы «деткой». «Малышка» было почти святым даже несмотря на то, что его, кажется, слишком плотно оприходовал ещё и Чон Хосок, но осквернить его Мин Юнги — даже мысленно — она не позволит никогда.