— Никому я ничего не должна, — мотнула девушка головой, смело подняв глаза. — Я слишком долго была почти одна, Югём, вся моя семья состояла всего из двух человек, которых я видела намного реже, чем хотела. Сейчас я словно бы нашла своё место, понимаешь?
— Я повторю ещё раз, — нахмурился парень, вновь подаваясь вперёд, — ты ошибаешься, Еын. Да, ты сильно выросла, стала по-настоящему взрослой девушкой, но я старше, я знаю тебя лучше всех остальных. И я знаю, что ты должна вернуться.
— Но я не хочу, — сощурилась Еын, опуская руки с груди и сжимая в пальцах подлокотники мягкого стула. — Я не обязана это делать только потому что ты считаешь что-то неправильным. Ты прав, Югём-а, я взрослая девушка, и я в состоянии сама решать, сама делать выбор. Я заслужила это право хотя бы тем, что так долго была ответственна сама за себя.
— Ты — дочь Ли Минхёка — единственного человека, который был лидером севера больше десяти лет.
— Какое это имеет значение? — нахмурилась Еын. — Это на юге много значит кровная связь, у вас же вроде как демократия.
— «У вас»? — скривился парень словно от зубной боли. — Уже не «у нас»?
Девушка прикусила изнутри щёку, сама не понимая, как так быстро и легко сорвалось это с её языка. Она не была привязана ни к одному из районов Сеула, едва только осталась одна, но почему-то всё равно страшно лелеяла именно юг, становясь невольным свидетелем того, насколько всё и всегда там было систематизировано и работало — поэтому — как часы. Еын вздохнула, взгляд кинув на своё запястье — время близилось к двенадцати часам ночи, и ей изо всех сил следовало бы поторопиться, чтобы успеть как раз вовремя, не нарвавшись при этом на очередные неприятности в виде почти старческого ворчания.
— Я не хочу ссориться с тобой, Югём-а, — протянула она и поднялась со своего места, умоляя себя не обращать внимание на то, как подорвались при этом люди лидера. — И я не хочу, чтобы наш вечер закончился на такой неприятной ноте. Поэтому, пожалуйста, давай просто вспомним о том, что я всегда была слишком тяжело управляемой младшей сестрой.
Парень очень медленно встал на ноги, руками оперевшись о подлокотники кресла, и вздохнул тяжело и недовольно. Однако уже спустя секунду он всё же растянул в показавшийся Еын натянутой улыбке губы и произнёс:
— Напомню ещё раз, что тебя слишком долго называли северной принцессой, чтобы ты могла забыть об этом так просто.
— Я уже точно не принцесса, — прыснула девушка, думая о том, что таковые не спят в машине и не стараются заработать, идя на огромные риски. — И принцесса не нужна северу, когда у него есть отличный король. Ты должен побить рекорд отца, понял? — хмыкнула она. — Не меньше тридцати лет, запомнил?
— Я бы поспорил с тобой, — проговорил Югём, делая шаг вперёд и сгребая её в объятия, — о том, нужна принцесса или не нужна, но ведь это бесполезно, да? — Еын чуть кивнула головой, ощутив вдруг совершенно непонятную неловкость, а парень вздохнул. — И прости меня, но не уверен, что я всё ещё вижу в тебе сестру. Прошло уже слишком много лет.
— Всё нормально, — улыбнулась она в ответ, отстраняясь от него. — Этого следовало ожидать. Тогда просто постараемся подружиться снова, хорошо?
Югём прыснул и разулыбался, качая головой, а девушка воззрилась на него абсолютно непонятливо. Он вообще вёл себя слишком подозрительно — словно на самом деле был совсем-совсем не рад видеть её, будто заставлял себя улыбаться ей в ответ, будто на самом деле чувствовал себя неудобно, оказавшись напротив неё. Он ещё казался другим — словно бы не тем Ким Югёмом, которого она знала так долго, словно бы лишь заставлял себя быть им. И Еын становилось неловко вдвойне.
— А соображаешь ты по-прежнему туго, — хмыкнул он, и девушка нахмурилась, задетая такими словами. — Но хорошо, — кивнул Югём, и она враз обо всём позабыла, — давай постараемся подружиться снова. Ты торопишься?
— Да, — качнула головой Еын, не сумев справиться с улыбкой, — мне нужно домой.
— Домой? — моргнул парень. — В мотель что ли?
Девушка снова мысленно укусила себя за язык и чуть скривилась, не понимая, как умудрилась ляпнуть такое при нём. Она снова и снова называла квартиру Мин Юнги «дом», произносила по-разному, то растягивая, то проговаривая очень быстро, чувствуя, как удивительным теплом расплывается это слово по всему её телу, но совсем не ожидала того, что это может вдруг будто бы само собой сорваться с губ.
— Нет, — чуть скривилась Еын, — я начала снимать квартиру не так давно, так что…
— Тогда я подвезу тебя.
— Нет! — выпалила она и, поймав на себе вопросительный взгляд из-под чёлки, постаралась улыбнуться как можно менее подозрительно. — Спасибо большое, но я не думаю, что буду достаточно комфортно чувствовать себя, когда ты увидишь, где я живу.
— Всё так плохо? — хмыкнул Югём.
«Всё слишком хорошо», — подумала Еын, но только кивнула в ответ, криво улыбаясь, и, быстро и скомкано попрощавшись, едва ли не вылетела из небольшой кофейни.
Она удивительно быстро поймала такси, думая, что фортуна совершенно точно на её стороне, выпалила знакомый адрес, а потом ещё очень долго смотрела в зеркало заднего вида, боясь, что за ней могут следить — чисто ради удовлетворения собственного любопытства. Но всё, однако, было достаточно спокойно, и Еын выдохнула с облегчением, откидываясь головой на мягкое сидение и очень сильно жалея, что у неё до сих пор нет на руках документов — ни поддельных на имя Чхве Наын, ни её собственных. Она бы тогда не тратила последние гроши на такси, а спокойно и гораздо меньше платила бы за бензин и снова садилась за руль старушки Шевроле. Та, быть может, и не была особо хороша, зато была своей и любимой.
Еын расплатилась за поездку, чуть поклонившись и водителю передав пару купюр, и выпорхнула из машины, вдыхая совсем уже морозный воздух. Декабрь не щадил никого и ничего, и было уже действительно холодно щеголять в одной только кожаной куртке, пусть и надетой на толстовку и водолазку под ней, но денег на тёплый пуховик просто не хватало, а занимать у Минхо ещё больше не хотелось до невозможности. Еын и без того понятия не имела, когда сможет вернуть ему долг, и снова и снова извинялась за это, в ответ получая лишь подзатыльники и уверения по типу: «Не парься и питайся нормально, поняла? Надо будет ещё — попробуй только не сказать».
Она кивнула приветливо охраннику, который слишком легко запомнил её в лицо, и шмыгнула очень быстро на территорию многоквартирного дома, когда тот открыл ей дверь. Еын куда больше нравилось приезжать сюда вместе с Мин Юнги, чтобы затем спускаться на подземную парковку, выбираться из машины и очень быстро перебирать ногами в сторону лифта, минуя холод и мечтая о кружке горячего-горячего чая. Мужчина не понимал её совсем, предпочитая кофе, и предупреждающе щурился, едва только она искренне — почти — сетовала на то, что кофеин может быть жутко опасен в его возрасте. Он вообще почему-то очень серьёзно воспринимал все её слова относительно своих тридцати одного года, однако поднимал брови и наигранно делал вид, что не понимает, в чём причина её недовольства, когда припоминал ей отсутствие даже совершеннолетия.
Еын выученными наизусть движениями пальцев набрала на электронном замке код и, дождавшись положительного сигнала, открыла дверь и прошмыгнула внутрь. Она очень нежно и аккуратно рюкзак вместе с ноутбуком опустила на пол, но зато ботинки с ног скинула абсолютно безразлично, цепляя их пятки другой ногой. В гостиной горел уже мягкий свет, что-то очень тихо шелестел телевизор, с кухни пахло едой и свежезаваренным кофе, а на диване вместе с ноутбуком на коленях сидел Мин Юнги.
— Две минуты, — припечатал он первым делом, едва только девушка двинулась вперёд, с наслаждением ощущая, как тепло от пола растекается по всему её телу.
Еын с сомнением кинула взгляд на свои часы и с неудовольствием цыкнула, понимая, что тот прав. Она вздохнула тяжело, с размаху падая в кресло по соседству, ноги оставляя свисать с подлокотника, а голову запрокидывая на другой.