— Твои предложения? — хмыкнул Джексон, а Мин Юнги рядом с ней недовольно фыркнул. — Удивишь нас?
Еын поймала на себе взгляд стоящего рядом и удивительно молчащего Югёма, который обычно самый первый рвался в бой, имея при себе одни только кулаки. Он чуть дёрнул уголком губ, в один миг становясь похожим на того далёкого себя, словно бы сказал ей немо одними глазами: «Всё под контролем». И Еын почему-то поверила ему, хотя и держала ещё глубоко в себе страшную и сильную обиду.
— Ничего нового, мой драгоценный китайский друг, — протянул Хубин, а Джексон скривился так, будто съел подошву собственной обуви. — Хочу, чтобы вы оба согласились работать на моих условиях и… Ах да, конечно, Ким Югём, от вас, молодой человек, мне потребуются те гарантии, от которых вы отказались прежде.
— Потрясающие амбиции, — хмыкнул в ответ парень и распрямил плечи. — Уверен, что потянешь?
— Подпишем договоры, парни? — фыркнул Хубин, решив, кажется, проигнорировать слова Югёма. — Время идёт, часики тикают, моё терпение, как и ваше, заканчивается. Вместо того, чтобы враждовать, не лучше ли быть друзьями?
Джексон вдруг обернулся и посмотрел чуть выше её плеча — Еын легко догадалась, что переглянулся он с Юнги, — а затем перевёл взгляд на Югёма и ухмыльнулся как-то особенно широко. Ей в тот же момент на талию опустилась знакомая тяжёлая рука, а ухо опалил горячий шёпот:
— Как только я скажу бежать, Еын, ты побежишь, — девушка сглотнула, понимая, что хуже просто некуда, и судорожно вздохнула. — Без лишних слов и пререканий побежишь и спрячешься как можно лучше. Кивни, если поняла меня.
— Но…
— Без лишних слов, — повторил Юнги куда более строже, — и пререканий.
Еын кивнула, чувствуя, как поднимается в душе невероятное волнение. Это всё было страшно и неправильно, очень хотелось вернуться назад на несколько недель и промолчать вместо того, чтобы предложить Мин Юнги свою помощь. Очень хотелось сделать всё возможное, чтобы не оказаться сейчас здесь, потому что она — Ли Еын — и правда трусишка. Она умеет только бегать — потому, наверное, и бегала всю жизнь. Она не умеет быть по-настоящему полезной, не умеет быть по-настоящему нужной, никого не может спасти и никому не может помочь, потому что одной только глупости не хватает на то, чтобы сделать всё то, что нужно.
Первый выстрел раздался совершенно неожиданно и непонятно откуда, и Еын даже испугаться как следует не успела, потому что Юнги очень быстро оттащил её за машину и заставил почти упасть на холодный асфальт. Следующие выстрелы посыпались, кажется, отовсюду и сами собой, а девушке очень захотелось закрыть уши руками, чтобы не слышать ничего из этого, включая громкие и оглушающие крики мужчин.
Юнги очень быстро вытащил из-под пальто пистолет и глянул на него крайне скептично, словно бы сильно сомневаясь в том, что он может как-то помочь. Стекло прямо над Еын вдруг разбилось от попавшей в него пули, и девушка вскрикнула, закрывая голову руками от осыпающихся осколков. Мужчина процедил сквозь зубы что-то совершенно нецензурное, оттаскивая её оттуда за кожу куртки, а потом чуть выглянул из-за машины, приподнимаясь на корточках.
Он едва успел пригнуться, прежде чем ещё второе окно посыпалось на них обоих, и один из осколков оцарапал его скулу, оставляя после себя тонкую и длинную красную полоску.
— На счёт три, Еын, — прохрипел мужчина, указывая на склад и рукавом стирая с лица кровь. — Беги так быстро, как только можешь, поняла?
Девушка закивала судорожно головой, хотя одна её часть меньше всего хотела оказаться где-то далеко от Юнги. Она бы очень сильно хотела вцепиться в рукав его пальто и не отпускать никогда-никогда, но сознавала прекрасно, что будет лишь мешать, понятия не имея о том, как вести себя в таких ситуациях, и соглашалась с его словами, чувствуя одновременно с тем, как к глазам подступают слёзы паники.
— Я отвлеку, но не всех, — признался честно Юнги, пододвигая её к краю машины, уменьшая тем самым расстояние до двери склада. — Раз, — он удобнее перехватил в ладони оружие, — два, — прислушался, кажется, к выстрелам, — три, — чуть подтолкнул её в спину. — Беги!
И Еын действительно рванула изо всех возможных сил, слыша, как в то же мгновение за её спиной раздалось сразу несколько выстрелов, и мысленно подопнула саму себя, умоляя бежать со всей возможной скоростью. Она едва не скользила в совсем не предназначенных для этого ботинках по чуть замёрзшему асфальту, и отстранёно порадовалась тому, что снега в этом году ещё не было совсем.
Еын скорее почувствовала, а не увидела, как рядом с ней, совсем-совсем близко, пролетела, кажется, пуля, задевшая вскользь волосы, и заперебирала ногами пуще прежнего, ощущая, как в ушах оглушительно громко забил пульс от попавшего в кровь адреналина.
Она в итоге едва не миновала нужную дверь, вовремя зацепившись за её ручку пальцами и, подтянув себя к ней, почти залетела внутрь. Девушка только краем глаза, одним лишь чудом заметила напротив мужчину и, по инерции приняв его за чужого, пригнулась и метнулась в сторону, укрываясь за какой-то железной бочкой. В дверь в ту же секунду вошла пуля — совсем туда, где прежде была её голова, и Еын судорожно сглотнула, давая себе двухсекундный отдых на осознание и принятие ситуации.
Она увидела вдруг сбоку от себя, склонившегося почти за такой же бочкой, Югёма, который старательно менял магазин, не сводя с неё глаз. Парень кивнул затем на потолок, намекая, видимо, на то, что она должна подняться на второй этаж, но Еын мотнула головой, помятуя о стрелявшем мужчине. А затем в выбранное ею укрытие угодили, кажется, три пули, и она прикрыла голову ладонями. Югём в тот же миг выглянул из-за бочки, явно привлекая к себе внимание, и выстрелил один лишь раз, тут же спрятавшись обратно и в ответ сразу получив много больше. Он снова глянул на неё, изображая что-то пальцами, но девушка не поняла ровным счётом ничего, и покачала головой снова, чувствуя, как всё ближе к ней приближается истерика. Парень приложил к губам палец, призывая то ли успокоиться, то ли не дышать так оглушающе громко, а потом вдруг начал отгибать из кулака пальцы, и Еын поняла, что он ведёт счёт.
Она запаниковала снова, однако всё же разумно оттолкнулась от пола, видя, что Югём снова выстрелил, досчитав до трёх и показавшись из-за укрытия, и, чуть не поскользнувшись на самом старте, метнулась к целой горе толстых труб. Она, прячась за ними и передвигаясь чуть медленнее, вздрагивала от каждого выстрела и чувствовала непонятную тошноту. А потом, когда до нужной лестницы осталась всего пара-тройку шагов и полное отсутствие возможных укрытий, Еын сглотнула и рванула в очередной раз, умоляя саму себя не оборачиваться.
Она, однако, замерла на самой последней ступеньке, когда увидела перед собой двоих мужчин. У них в руках не было оружия, но они смотрели на неё так, что сомнений не оставалось — враги. Еын вздохнула судорожно, точно зная, что не может повернуть назад, а потому усмехнулась нервно и рванула вперёд одновременно с тем, как мужчины двинулись в её сторону. Она, не щадя своих собственных коленей, упала на пол и проехалась по заржавевшему металлу джинсами, минуя высоких противников и чувствуя в ногах неприятную острую боль. Еын тут же вернулась в вертикальное положение, хотя и сильно пошатнулась, а затем метнулась к знакомым дверям, чувствуя, что за ней погнались. Она первым делом, как только забежала в комнату, ухватилась за дверную ручку, а затем подалась вперёд, едва на пороге появился первый противник, и с большим наслаждением проехалась по его лицу деревом, заставляя застонать. Еын сразу после этого осмотрела максимально быстро комнату и, заметив у самого окна железную тонкую балку, побежала к ней.
В комнате второй из мужчин оказался как раз тогда, когда она обхватила ту ладонями и расположила перед собой. Первый, у которого невероятно сильно кровоточил нос и который почти не разгибался, хватаясь за лицо, вдруг не показался угрозой такой большой.