— Подождите! — успела крикнуть она, прежде чем мужчина шагнул в лифт. Он посмотрел на неё с максимально возможным удивлением, а девушка судорожно вздохнула. — На сколько по десятибалльной шкале вы врали, когда сказали, что ваша девушка всегда чувствует себя любимой?
Хосок, кажется, был действительно ошарашен таким вопросом, и неосознанно пригладил волосы на затылке.
— Да я не врал, — пожал он плечами.
Еын кивнула и, сделав несколько шагов из квартиры, остановилась прямо перед ним.
— Черин-онни вам правда нравится?
— Нравится.
— Тогда сделайте так, чтобы она почувствовала себя любимой, — попросила девушка, подняв голову и заглянув ему в глаза. — Только не встречайтесь с другими девушками, пока будете с ней. И не смотрите на них, потому что она всё увидит, и это сделает ей больно. А если захотите другого, если вам понравится другая, если захотите переспать с кем-то, то обязательно сначала расстаньтесь с Черин-онни. Она всё поймёт и никогда не скажет ничего плохого. Но если вы сделаете ей больно, господин Чон, я оторву вам руки и засуну в задницу, а потом откручу яйца и заставлю съесть. Надеюсь, — кивнула она, — мы друг друга поняли.
Чон Хосок только усмехнулся очень по-доброму, чуть сощурил глаза и потрепал её по волосам.
— Спасибо за доверие, — бросил он перед тем, как всё же войти в лифт, и подмигнул снова.
А вечером, когда Еын в очередной раз страдала от безделья и строила планы относительно того, как заставить Юнги вернуть ей ноутбук и позволить вернуться к работе, от которой он её отстранил по каким-то едва ли объяснимым причинам, она чуть не запищала от радости вместе с дверью, которая оповестила её о возвращении мужчины.
— Вернулся? — спросила она с улыбкой, подскакивая с дивана и скользя по полу в сторону коридора. — Устал?
— Ты с каждым днём будешь прибавлять еще больше вопросов с очевидными ответами? — усмехнулся Юнги, проходя в квартиру, а Еын, перехватив его за локоть, привстала на цыпочки и поцеловала его коротко в щёку.
Мужчина посмотрел на неё так, словно бы она призналась в чём-то действительно ужасном, а потом сощурился и потянулся к её губам, но она вовремя увернулась и качнула сосредоточенно головой.
— Нет, ты слишком увлекаешься. Мы опять не сможем поговорить.
— И о чём ты хочешь поговорить?
Он не поспорил с ней совсем, только огладил коротко и мягко её скулу, а затем прошёл в гостиную и устало развалился в кресле. Еын тут же последовала за ним и, решив сесть на соседний диван, оказалась поймана за талию и притянута на подлокотник. Юнги тут же лбом уткнулся в её плечо, а она заинтересованно посмотрела в его сторону.
— А ты не хочешь ничего рассказать?
— Не сейчас, Еын, — протянул он, — потом расскажу. Что у тебя?
Девушка вздохнула, чувствуя неприятный комок в горле от того, что всё происходящее от неё почему-то скрывается, но всё же произнесла:
— Сегодня приходил господин Чон.
— Называй его Хосок, пожалуйста, это бесит, — пробубнил он недовольно. — Я даже себя, если ты не заметила, не прошу назвать иначе.
— Я заметила, — кивнула Еын. — Но Хосок попросил, чтобы я уговорила тебя на то, чтобы на Рождество мы были у них.
— Мы? — переспросил Юнги, а девушка тут же засмущалась.
— Так он сказал, — пожала она правым плечом как бы безразлично. — Сказал, что ты совсем один и что всегда отказываешься от приглашений.
— Жалеешь меня?
— Скорее понимаю, — чуть улыбнулась девушка и, почувствовав, как ослабла хватка на талии и лоб оторвался от плеча, обернулась. — Я ведь тоже одна.
Юнги тогда обхватил её запястье пальцами и потянул на себя, заставляя усесться на его колени, ноги расположив по двум сторонам от его бёдер. Он затем чуть сжал её талию и пододвинул ближе к себе, оставив между их телами лишь жалкие сантиметры её левой руки.
— Ты хочешь туда? — спросил мужчина, а у неё сердце снова забарабанило в груди, и уши наполнились шумом. — Мы можем поехать, если хочешь.
— А ты? — чуть нахмурилась Еын. — Почему не говоришь, чего хочешь сам? Мне плевать, где праздновать Рождество, если там будешь ты. Забыл? Ты теперь — мой парень, и мне плевать, что ты думаешь по этому поводу, — передразнила она его. — Так что я рада буду остаться здесь. Можем заказать что-нибудь из ресторана, есть и смотреть то, что хочешь ты. Я знаю, что Рождество — это семейный праздник, но мы просто могли бы притвориться на какое-то время семьёй, раз уж своих у нас нет.
Юнги улыбнулся — снова так красиво и по-нежному мило, что у неё затрепетало сердце — и, потянувшись, всё же поцеловал её. Правильно, вкусно, по-взрослому — как любил сам. И как готова была полюбить Еын.
— Что хочешь в подарок? — спросил он, едва оторвавшись от неё, а ей очень сильно захотелось притянуть его обратно и самой попытаться соскользнуть языком между его губ.
— Почему всегда спрашиваешь?
— Чтобы подарок был нужным. Я не хочу дарить бесполезную вещь.
— Тогда можешь сделать мне документы? — попросила Еын, закусив нижнюю губу. — Только не поддельные, а настоящие. Хосок забрал всё, что у меня было, но даже тот мой паспорт всё равно нуждался в замене.
— Хочешь документы на имя Ли Еын? — улыбнулся Юнги. — Готова вернуться?
— Не Ли Еын, — категорично мотнула головой девушка, потому что решалась на это действительно долго. — Кан Еын или Ха Еын… Это не так важно на самом деле. Я просто хочу начать всё заново, понимаешь? Я очень любила и люблю отца, поэтому уверена, что он поймёт моё желание отказаться от всего того, что связывало меня… со всем прежним. Даже от фамилии. Ты сможешь это сделать?
— Скажи, — ухмыльнулся вдруг Юнги, — я доживу до момента, когда ты попросишь у меня что-нибудь обычное? Кольцо или машину? Твою старушку давно уже пора сменить.
— Не называй её так, — скривилась Еын и хлопнула его протестующе по плечу, в ответ получив смешок. — И ты сам сказал просить что-то, что мне правда нужно.
— Будут тебе документы, — хмыкнул Юнги, — но придётся сфотографироваться.
— Я знаю, — улыбнулась довольно девушка и спросила: — А ты что хочешь на Рождество?
— Тебя, — ни капли не раздумывая, ответил мужчина, а Еын вновь покрылась невозможным смущением. — Но я уже сказал, что дождусь твоего выздоровления. Так что запишу в долг.
Девушка, если бы только была на это способна, обязательно бы ракетой стартовала прямо в космос от переполнившей её неловкости и поселившегося вдруг в душе от одних только слов странного предвкушения.
Комментарий к Fourteen
Всегда очень жду ваших отзывов и мнений :)
========== Bonus (Hoseok x Chaerin) ==========
Маленькая комнатка в общежитии, где обычно снимают жильё студенты, готовящиеся без ума и без памяти к экзаменам. Меньше десятка квадратных метров, общая кухня сразу на половину этажа и перманентное желание переехать. Но денег нет, как нет и перспектив, и иногда очень хочется умереть, чтобы всё это просто закончилось.
Пак Черин не верит во многие вещи: в искреннюю благотворительность, в речи политиков, в слова мужчин, в справедливость и воздаяние. Но верит в возможность перерождения — просто потому что хоть во что-то ведь верить надо, так? И девушка очень сильно хотела бы родиться в следующей жизни кем-то, кого бы просто любили: не за то, что он красивый или богатый, не за то, что умный или потрясающе разбирается искусстве. В кого-то, кого любили бы просто за то, что он есть.
Черин в списке контактов нашла номер, который удалить никак не поднимается рука, хотя что-то внутри — что-то очень плохое — говорит сделать это. Она тут же приложила телефон к уху и вслушалась в долгие гудки, разъедающие слух и заставляющие голову болеть, а ещё подняла взгляд и посмотрела в зеркало прямо перед собой. Девушка привычно растянула в улыбке губы, чувствуя, как потрескалась на них кожа, и чуть сощурила глаза. Пак Черин именно такая — всегда улыбающаяся и ни о чём не заботящаяся, яркая и открытая, чуть саркастичная и страшно обаятельная. И до самого настоящего скрежета в груди ненавидящая ту девушку, что отражается в зеркале.