Если откажусь от Парижа, Жерар поймет почему. Он всегда понимал. И это очередная проигранная битва. Он продолжит изощрённо атаковать уже здесь, в стенах родного поместья. Надо соглашаться! Ехать. Заводить новые знакомства, много знакомств, тогда будет меньше времени на Волуара. И связи в будущем помогут Кенне и Кристиану.
— Хорошо, я еду, — кивнула присутствующим. Аманда хлопнув в ладоши, решила "обрадовать":
— Тогда я распакую чемоданы, и завтра жду вас в бальной комнате. Надеюсь, граф, у вас в поместье есть достойные музыканты?
— Да, но вы помните уговор. Никаких телесных наказаний, — предупредил Жерар.
Кивнув, женщина удалилась, а я смогла по-настоящему расслабится. Почему в ее присутствие мои нервы натянуты как струны скрипки? Я уже не та девочка, хныкающая в подушку.
— Пригласил, на свою голову, — пробурчал Жерар, а я не сдержавшись расхохоталась. Слезы смеха выступили грозя сорваться с ресниц. Отпив чай, успокоилась. Муж, вытянув ноги, умиротворенно смотрел в даль.
— Я скучал, Белль.
— Дети тоже скучали. Постоянно спрашивали, когда Вы вернетесь…
— А вы? — ледяные глаза внимательно следили за мной. "И что ему ответить? Признаться? Рассказать, как вечерами могла просидеть на табурете у фортепьяно, вспоминая как пальцы графа порхают на клавишами. Или соврать? Нет, он чувствует ложь." Забарабанив пальцами по подлокотнику, ответила:
— Дела в клане, дети не давали мне заскучать. Вы ведь знаете, — улыбнулась, радуясь самому нейтральному ответу.
— Ясно, тогда я не буду переживать за вас. Возможно, после коронации, Наполеон начнет новую военную компанию. И меня может не быть дома несколько лет…
Сердце сжалось от страха. Война забрала не одну сотню жизней. Мужчин чьи семьи по сей день нуждаются в помощи. Под моим патронажем несколько таких семей. Вдовы и сироты. Я не желала той же участи для нас.
— Но закон…
— Знаю, Белль, все знают. Но Наполеон готовит что-то грандиозное, мне не по душе мысли императора. Но кто будет слушать майора. Сложно доносить свою точку зрения и не быть предателем. Одно могу обещать, я не умру.
— Никто не знает, когда Дарк придёт. Своей самоуверенностью вы кличете беду, — пожурила мужа. Беспокойство поселилось в душе. Прокрутив браслет на руке, старалась унять дрожь.
"Он умрёт там, а я тут…держа детей на руках. Надо помолится и просить Всевышнего образумить мужчин, стоящих на высших постах Франции. "
1 июня 1804 года
— Волуар, поднимите локти, подбородок выше, вы весь скукоженный, расслабьтесь. Аннабель не кусается! — громкий диктаторский голос Аманды разносился по бальному залу.
Мы с самого утра терзаем паркет своими ногами, сейчас далеко за полдень. Я и Жерар еле дыша старались не упасть, репетировали один из танцев высшего света. Дети тоже участвовали, но им быстро наскучило. Отплясав кадриль, убежали по своим очень важным делам. По их словам конечно. А нам не было спасения. Именно сегодня у Волуара был свободный день, и он решил провести с пользой. Перед началом занятие я позволила мужу касаться себя во время танца. Воодушевленный оборотень не знал по началу куда положить ладони. Аманде пришлось помочь графу. Сколько восторга читалось в глазах Волуара. Как у ребенка, держащего пряник. Но вскоре пыл Жерара остудила ситроя учитель. Шикая, останавливая, комментируя, поправляя.
Мне было проще, не знаю каким чудом улавливала ритм, запоминала правильность движений. Да, сложно. Особенно когда руки мужа лежат на талии.
Остановившись, попросила открыть окна, духота усложняла процесс обучения. Мира подала всем по стакану с водой. Отпивая воду, платком промокнула капельки пота на шее и лбу. В зеркалах зала отражалась девушка: щеки горели алым, зрачки расширены, грудь тяжело поднимается. Для полного уничтожения выдержки Волуара, не хватало только моих припухших губ.
Муж выглядел не лучше: красные пятна неравномерно покрывали лицо, волосы взъерошены от частого касания, рубашка полу расстёгнута.
Наша пара выглядела очень провокационно. Не ведающему в голову пришли бы очень темные мысли.
— И почему остановились? Я перерыв не объявляла! Граф, вы же оборотень. Грация в вашей крови. А я вижу бревно, — бесстрашию Аманды я позавидовала. Назвать Волуара бревном, не боясь ответной кары, браво. — Граф, станцуйте со мной, — предложила ситроя учитель давая команду музыкантам начать с начала.
Присев на софу, наблюдала за парой, летящей по паркету. Жерар вел, а Аманда подчинялась. Хромота учителя не мешала. Они скользили по полированному полу. Повороты, подъёмы, хлопки, поклоны. Идеально в ритм музыки. Гармонично, но без эмоций. Шестеренки умело выполняющие свои функции.
— Я поняла, — заключила Аманда, когда они закончили. — Вы слишком долго на сухом пойке, Волуар. Любимая женщина не пускает дальше вытянутой руки. И вот вы держите ее в объятиях. Боитесь вдохнуть или сжать сильнее. Да с таким настроем любой будет деревянным. Со мной вы вспомнили что такое танцы, ибо я не вызываю у вас никаких чувств, — ошарашила всех ситроя учитель.
"Что она сказала? Да как она смеет?! Жерар после такого оскорбления точно выставит ее. Такие унизительные слова и в лицо." негодующе сжала маленькую подушечку.
— Ситроя, вы проницательны, — склонился к руке Аманды, Жерар поцеловал ее.
Не веря в происходящее, привстала. Подушка упала к ногам, а я буравила взглядом пару на паркете.
— Вы шутите? — воскликнула.
Мужчина подкатил рукава рубашки и ничего не отрицал. Подняв золото глаз на мою напряженную фигуру, медленно начал наступать.
— Мне нечего стыдится, Белль. Слова Аманды правдивы. Но что нам делать? У вас есть предложения, ситроя учитель? — не разрывая зрительного контакта поинтересовался у стоящей позади женщины.
— Тут два выхода. Стать ближе в физическом плане, или закрыть чувства на момент танца, — порекомендовала Аманда.
— Что вы выберете, жена? — дыхание щекотало кожу лба, а я считала волоски на груди мужа. Осипшим голосом, проклиная свою слабость, ответила:
— Закрыть чувства…
И я сбежала, позорно поджав хвост, бежала из бального зала, не желая продолжать данный фарс. В своих покоях, прислушиваясь к тишине комнаты, скинула платье. Переступив через влажную ткань, зашла в ванную. Прохладная вода смогла вернуть моё спокойствие. Свежее платье, я готова продолжать воевать.
На столе лежала новая корреспонденция, а поверх письма из дома. Благодаря Волуару, держала связь с родителями. Каждые два месяца получала весточки из дома. У родителей все хорошо. Они по-прежнему принимают больных. Только очень переживают за меня. Новости поначалу воспринимали бурно, грозились приехать и все выяснить лично. Со временем успокоились. Отец вел переписку с Волуаром, а мама писала мне. Много задавала вопросов, что да как. Больше интересовалась внуками. Каждый год отправляла карточки с изображениями Кристиана и Кенны. А в ответ, получала много игрушек для детей.
— Мама! Пошли кушать! Папа попросил меня привести тебя в столовую. Мы все уже заждались тебя, — Кенна, шумным вихрем вбежала в спальню. Рыжие кудри обрамляли личико, карие глаза, Ганса смотрели на меня. Поймав мою руку, повела к остальным.
— Кенна, надеюсь ты не бежала за мной? — поинтересовалась, зная ответ. Дочка упорно отказывалась обучаться правилам хорошего тона.
— Бежала, папа разрешил, — улыбнулась хитрюга. Жерар всегда баловал детей, позволял им больше.
Остановив дочку присела, поровнявши наши лица.
— Давай, всех удивим, и войдем в зал как графини? Ты ведь моя титулована красавица. Покажешь пример брату, — предложила, поправляя платье Кенны. Дочке нравилось, когда ее называли графиней.
Закивав, графиня Безье продолжила свой путь, уже сдержаннее. В зал мы не вошли, вплыли. Замерев, обвели взглядом всех: Жерар, Кристиан, Аманда, Франциск, Дороти, Мира. Я сделала неглубокий книксен, а дочка ожидала действий от остальных. Слуги поклонились, показав почтение, Жерар что-то тихо шепнул Кристиану, и сын подошел к нам, поклонился нам. Протянув руку Кенне, произнес: