— Я не стыжусь своего происхождения, росемалинг заслуживает внимания при дворе. Так я проявлю уважение родине.
На этом разговор окончили. Дороти провела Лолу, а Аманда наблюдала моими действиями у зеркала. Вечерело, а перед сном я наносила целебный крем на лицо. Благодаря мяте в составе, на утро, кожа выглядела отдохнувшей и свежей.
— Не виделись всего четыре года, а Вы Аннабель, стали жестче, наивность ушла, уступив место роскоши. Материнство и Волуар благоприятно влияют на вас, — вынесла вердикт ситроя.
Через зеркало посмотрела на женщину.
— Много произошло, мне повезло с….- запнулась, осознав оплошность.
— С чем повезло? — хитро улыбнулась Аманда.
Мои глаза расширились от догадки. Она играет на стороне Жерара. Они вместе приехали из Парижа. С чего бы это Волуару вести ЕЕ сюда? Да она прекрасный учитель, но специалистов много. И он недолюбливал Аманду. А сейчас… танцы, новые наряды, Париж…
— Вы! — вскрикнула, обернувшись к ней.
Невинно похлопав ресницами Аманда присела в кресло.
— Да, я, и вижу вы все поняли. На одно союзника у вас меньше.
— Это диалог, и ваши действия с момента прибытия, на что вы меня подталкиваете?
— Что вы ощутили, когда смотрели на нашу пару на паркете? Не врите, ситроя, вы ревновали. Именно огонь ревности мы наблюдали в ваших глазах. Вы, имело, спрятали свои чувства за маской оскорблённости, — перебила меня Аманда, — Жерар, поспешил, и вы вновь закрылись. В столице много свободных благородных женщин, все они будут смотреть на вашего мужа. И их мысли…сами знаете, — отмахнулась Аманда.
— Я, — дрожа от негодования ответила, — не претендую на него. Моё счастье: дети, дом, клан. Его не было полгода…Где, с кем и как мне — не интересно.
— Ситроя, ситроя, — качая головой Аманда привстала, — вы прекрасно знаете, о верности оборотней. Одна подруга на всю жизнь. Пользуйтесь привязанностью мужа…только на долго ли хватит Волуара? Срок его целибата, поражает. Терсант — вот его прозвище среди недругов. Помните кто носил — это имя?
Замерла вспоминая имя старшего из девяти элементов. Юноша монах, владеющий силой "Святой Земли". Именно ему поклонялись в период посевов. Молили о плодородности земли. Но иногда имя элемента выкрикивают как ругательство, когда хотят оскорбить мужское достоинство оппонента.
— Муж мне ничего не говорил, — пристыжено замолчала я.
Хохот на мои слова. Руки ситрои учителя легли на мои поникшие плечи.
— Вы, себе как это представили? Приходит Волуар и жалуется вам? Мужчины не делятся таким. Сама узнала случайно, подслушала, так сказать. Как учитель, преподаю урок: хотите укрепить позиции мужа на политической арене, раскройтесь, сдайтесь, полюбите. Окунитесь в проклятие взаимной зависимости. Вы уже в руках оборотня, все что у вас есть, благодаря ему. Ваша иллюзия независимости смешит меня. Подумайте над словами, спокойной ночи, — книксен и удаляющиеся фигура.
4 ноября 1804 года
— Мамочка, почитай сказку, — прозвучала просьба Кенны перед сном. Дети уже лежали в своих кроватях, Жерар шептался с Кристианом, а я сидела на краю кровати дочки. Погладив щечку красавицы, кивнула.
— Какую сказку почитать? — спросила, просматривая палитурки книг.
— Про дядю льва и дочку барона, — хихикнула Кенна краснея.
Найдя нужную сказку, присела у ног дочки.
— Готова?
Кивнув, ребенок удобнее устроился на подушке, подложив под щечку ладошку. А я углубилась в чтение старой французской сказки. Сюжет стар как мир. Чудовище становится принцем после поцелуя баронской дочки.
— Мама? А ты папу тоже целовала? — задала интересный вопрос Кенна.
Остановилась, стараясь подобрать ответ.
— Дочка, от поцелуя людьми не становятся, это сказка, — указала на открытые страницы книги, уходя от прямого ответа.
— Становятся, я папу целую, когда он недовольный, и он превращается в принца. Ты тоже попробуй, когда папа разозлится, — авторитетно порекомендовала дочка.
— Хорошо, обязательно, а теперь спать, — продолжила читать сказку.
На середине книги Кенна уснула. Поправив подушку, вышла из детской, тихо прикрыв двери. Волуар находился в моей спальне, стоя у окна, любуясь белизной луны.
— Долгий день… — произнес он, поворачиваясь лицом.
В темноте комнаты, освещенной одной луной, мужчина выглядел неземным. Приблизившись, поправила платок на шее мужа, стараясь не касаться оголенной кожи. Глаза оборотень прикрыл, скрывая блеск золота. Закончив, хотела отойти, но рука мужчина остановила меня. Сжав ладошку, прошёлся губами по моим пальцам.
— Белль…Белль, Белль, имя героини, прочитанной вами сказки. Я не Лев, а Вы не пленница. Тогда почему? Нравиться видеть свою власть надо мной?
— Я не держу, Вы вольны поступать, как хочется, — сглотнув, выдернула руку из захвата мужа.
Рычание, миг, лежу на своей перине, сверху склонился недовольный Волуар. Губы открыты, показывая ряд острых зубов. Кровавые глаза жгли, мою кожу.
— Белль, так нельзя, эта игра становится опасной. Для тебя, меня, для нас. До моего отъезда, ты была другой! Луной клана Волуар, дарящая свой свет всем, но не мне, а сейчас…знаешь, что я чувствую? — дернув, приложил мою ладонь к своей груди. Под кожей ощущала быстрый стук сердца, будто мужчина пробежал не один арпан. — Я чувствую тебя, всю, открытую для меня, будь я проклят если это не так! — рычал мне в лицо взбешённый граф Монпелье. — Жена, ты позволила поступать как хочется мне. Сейчас я желаю этого, — шепот Жерара над моим ушком, а дальше обжигающий поцелуй.
Испугано вздрогнув, ждала пока мужчина насладится данной победой. А он пил из моих уст. Отчаянно терзал губы, цепляя зубами кожу. Сжав меня в своих объятиях, теснее прижимал к себе. Мурашки табуном бегали вдоль тела, оголяя нервы, снося барьеры страха. Застонав в губы Волуара, вступила в игру. Зарывшись руками в волосы мужа, теснее прижалась. Мы походили на мошку в мёде. Вязли по самые уши. Кто мёд? Кто мошка? Неважно, сейчас нам было сладко.
Рвано дыша, мужчина выпустил меня из захвата. Стараясь отдышатся, не верила в происходящие.
Я проиграла…
23.1 глава
29 ноября 1804 года
— Белль, постарайся расслабиться, ты вся как на иголках, — успокаивающий голос Жерара пробился сквозь шум в ушах.
Сглотнув, продолжила всматриваться в окно кареты. Там, где-то за поворотом скрылось поместье Волуаров, с моими любимыми детьми. Я еще никогда не оставляла их больше чем на день, а тут поездка на три недели. Детям, мы сообщили накануне об отъезде, оба, на моё удивление, отреагировали спокойно. Попросили привезти разных безделушек из столицы. С нами в Париж поехали Мира и Аманда. Они ехали в соседней карете.
Теплые ладони мужа накрыли мои и потянули к себе. Охнула уже в объятиях Волуара. Довольно рыча, муж усадил меня на колени, зарывшись носом в мои волосы.
— Совсем другое дело, наблюдать за твоими терзаниями, то еще удовольствие. Дети под присмотром Дороти, Франциска, и еще десятка слуг поместья. А тебе надо развеяться…в Париже…со мной, — прошептал мне в губы муж.
После памятного поцелуя в моей спальне, в отношениях у нас все странно. Если раньше я знала, чего ожидать, то сейчас все было в новинку. Нет, я не бросилась в омут с головой, скорее постепенно входила в воду маленькими шагами. Жерар…он был в омуте, нырял раз за разом, и сюда по излишне радостному настроению оборотня — это ему очень нравилось.
— Жерар, расскажи лучше кого мне стоит опасаться, а к кому присмотреться, — подняла взгляд на задумчивого мужчину.
— Белль, — после недолгой паузы позвал он, — сейчас, при дворе правят две фамилии: Бонапарты и Богарны. Первые являются родственниками императора, вторые — его жены Жозефины. Они недолюбливают друг друга, мягко говоря, особенно женщины. Тебе придется выбрать, чью сторону принять: матери Наполеона или его супруги.
— А ты что мне посоветуешь?
— Быть ближе к императрице. Несмотря на все слухи, Жозефина влиятельна. Ее благосклонность к тебе, хорошо обернется для меня. Только прошу, не показывать яро, свою сторону. У императора есть сестры твои ровесницы, их мужья не последние люди в политике. В силу возраста вы можете подружиться. С матерью императора, только почтение, без душевных разговоров, — советовал Волуар.