Откинув труп, направился к наблюдающей за нами Белль. Присев рядом с любимой женщиной, отодвину ее ладошки. Из сквозного пулевого отверстия сочилась кровь. Стреляли в упор…шансов нет. Давление в груди усиливалось с каждым вдохом, но не было страха. Я принял неизбежный факт?
— Почему не убежала? — поинтересовался зажимая тканью рану. Сморщившись Белль ответила:
— Все произошло быстро, карета дернулась, и я свалилась на пол, пока поднималась он выстрелил. Я не знаю, как смогла двигаться. Выскочила за ним из кареты. Как он испугался… — вновь сдавленный смешок, — уже в посадке вытащила палаш из его ножен и вонзить в грудь роялиста. Я знаю кто он… — остановила мои оправдания Белль, — паренек на редкость болтлив. Это восстание, Жерар…император…
— Шшш, меня и тебя теперь это не обходит. Забудь об императоре, нас ему уже не достать, — безмятежно сказал, ложась рядом с супругой, ожидая прихода Дарка.
Девушка лбом коснулась моего плеча, стараясь удобнее умастится рядом.
— Не ерзай
— Я руками с трудом двигаю, а так хочется умереть на твоих руках, — пожаловалась моя воительница.
— Не боишься? — спросил, приподнимая голову Белль и ложа на свое плече.
— Нисколько, огорчена, но кто машет оружием, когда враги ушли? Как думаешь, нам долго ждать прихода Дарка?
— Руну "Безмятежной Тьмы " не чую. Опаздывает…но это хорошо, смогу дольше подержать тебя.
На тяжелом выдохе, Белль встретилась с моим золотым взглядом.
— Скажи, муж, когда я вновь увижу лед твоих глаз?
Усмехнувшись подарил легкий поцелуй жене. Несмотря на теплый летний день, от кожи пары веяло прохладой. Очень хотелось согреть ее ледяные пальцы. Теснее прижав девушку, растер плече Белль.
— Жерар, а как же дети?
— Они выросли…
— Глупости! — вскрикнула жена перебивая меня, — им всего по тринадцать лет. Даже не брачный возраст.
— У них есть клан, Белль…наш путь здесь кончается…
Притихшая супруга смотрела на небо, если бы не ее дыхание подумал, что конец.
— Жерар, можно тебя кое, о чем попросить?
— Конечно, только не уверен, смогу ли я исполнить обещание в этой жизни…
— Дай мне свою руку, — попросила жена, протягивая свою окровавленную ладошку. Мелкая дрожь трясла ручку моей пары. Не думая протянул стертую, от бега, ладонь. Задумчиво осмотрев мою рану, девушка соединила наши руки.
— Жерар де Волуар, граф Монпелье, сын Аполлинера де Волуар и Одет де Волуар…
Руны девяти элементов засветились знаком бесконечности вокруг наших запястий. Неприятная догадка цапнула мое сознание, желая выдернуть ладонь из захвата жены, помертвел от услышанного.
— …беру с тебя клятву оберегать наших детей, вырастить их достойными оборотнями и помочь им встретить пару… — шептала супруга клятву на мертвом языке двуликих. Только не это! Только не проклятье Мессии. Мое тело трусило от переполняющего адреналина, голова ломила пронзительной болью, а сознание горело пламенем отчаянья. Дергая рукой, не мог освободиться, будто привязанный к ручке моей Белль. Она не может так поступить? Она не может меня оставить?! Пары всегда умирали вместе! Я не позволю ей уйти самой за Дарком! Оставив меня на долгие годы скитаний в этом мире! Нет нет нет нет!
— …даешь ты клятву? — выжидающе посмотрела на меня моя предательница. Она знала, что откажу и все равно просила. Бессердечная жена.
— Нет!
— Подумай о детях! У меня нет шансов, но ты… Ты сможешь! Я обязательно вернусь к тебе! Пройду сквозь века и зажгу лед твоих глаз. Молю, молю тебя Жерар… — слезы обреченности катились по щекам моей пары. Мотая головой, старался сдержать вой рвущийся из глубин.
— Нет! Нет! Сотни раз нет! Не оставлю тебя! — рычал, целуя каждый сантиметр лица моей Белль. Руны над запястьями продолжали гореть не принимая моего ответа. Я знал какой ответ они зачтут. Но не мог сказать вслух. Не мог отпустить. Жена расслабленно лежала в моих руках, позволяя себя целовать. Сжимая, до хруста, тело Белль, размазывал слезы по ее коже.
— Я люблю тебя, Жерар…я вернусь, обещаю, — зеленые глаза с безмятежным теплом смотрели в мое горящие золотые.
Дрожащими губами, сжав сильнее наши переплетенные пальцы, ответил:
— Даю клятву, и жду тебя Белль, — руны шрамами легли на мои запястья, делая одиноким узником данного мира. Склонившись, запечатлел прощальный поцелуй, на виске присмиревшей пары.
Зелень глаз жены потух, забирая с собой мою человеческую природу. Вой второго пережившего пару заполнил тишину летнего дня.
Аннабель
Наши дни
Странный пищащий звук раздражал, тело, налитое свинцом, не желало подчинятся. Где я?
— Доктор, я сидела, как обычно читала, но приборы запикали, и я побежала за вами, — услышала обеспокоенный женский голос. Кто это? Почему ничего не помню?
Плохо соображая, старалась открыть глаза. Что-то инородное торчало в моем горле, вызывая рвотный рефлекс.
— О, санитаров! — движение послышались совсем рядом, а я продолжала давиться предметом, — расслабься и дыши носом, я помогу тебе, — голос послышался над ухом. Неприятная натянутость по щекам и вот предмет извлекают из меня. Закашлявшись, старалась поглубже вдохнуть стертый воздух. Ослабленными руками потянулась к повязке на глазах.
— Не спеши, торопыга, дай катетеры отстегнуть, — голос продолжал блуждать поблизости, но я ничего не понимала. Стараясь подавить панику, анализировала происходящее. Как тут анализировать если я даже их не понимаю?! Успокойся, успокойся, успокойся. Точка кипения снесла мой островок спокойствия. Дернула руками, закричав во всю мощь своего страха:
— Merde! Сa me fait chier! — на деле, шептала, моля чтобы меня услышали.
Тишина…шелест одежды…и странный пищащий звук.
— Рarles-tu français? — голос прозвучал громче.
Обрадовавшись удачи услышать родной язык, закивала.
— Она говорила по французки?
— Нет, у нее не было таланта к языкам, — дрожащий голос женщины вернулся.
О чем они говорят? Скажите мне что-то? Где я? Подождите, язык смутно знаком. Польский? Нет, там много шипящих. Но язык из славянских земель. Думай. Ох, русский! Но почему я не могу вспомнить и слова на русском? Сдавленно всхлипнув затряслась от бессилия.
— Сalme toi, — призвал голос к спокойствию, — Je vais maintenant vous ouvrir les yeux.
О да! Сними быстрее повязку с глаз! Хочу увидеть где я.
Теплые руки коснулись моего лица, постепенно освобождая от ненужной ткани. Ощутив прохладу на веках, медленно открыла глаза.
Серая комната, много незнакомых людей, я лежу, а надо мной склоняется мужчина неопределенного возраста с шикарными усами. Он доктор. В его золотых глазах вижу свое отражение. Женщина, стоящая дальше всех, единственна была не в белом халате. Расталкивая других, она подлетела к моей руке и залила слезами постель. Кто она? Стушевавшись, прижала руку сильнее к бедру. Не хочу, чтобы меня касались.
— Je suis ton docteur. Tu es à l'hôpital. Après l'accident, vous restez dans le coma pendant 3 ans. Essayez de vous souvenir de quelque chose, — светя мне в глаза фонариком рассказала усатый мужчина. Именно он обладал тем голосом.
Что вспомнить? Я не помню…авария была…о чем он говорит…нет подождите, я три года пролежала в коме? Что? Картинки прошлого лентой пронеслись в голове. Я с Гансом еду во Францию, и он уходит на войну, а дальше… ничего не помню. Надо узнать где я и какой сейчас век.
— Dans quelle ville suis-je? Quel est le siècle maintenant? — обратилась к доктору.
Женщина завыла громче, сжимая руками простыни. Девушка в белой форме подала той воду и лекарства.
— Vous êtes à Kiev. C'est maintenant le XXIe siècle.
Где я? В Киевском наместничестве, а как я тут оказалась? А где Ганс? Подождите…какой сейчас век? 21…о неееет…
Конец первой книги.