— Дар небес, не иначе, — прошептал он, увлекая меня вглубь комнаты.
— А мы не опаздываем? — спросила подтрунивая.
— Думаю, один поцелуй нас не задержит, — усмехнулся Ганс склоняясь к моим устам.
*Христиания- столица Норвегии с 1624 по 1877 года. В наше время — Осло.
6 глава
Путешествие, как и говорил Ганс, заняло один месяц. На корабле "Резвый" мы плыли по северному морю прямиком в Батавскую республику. Я все свободное время находилась на палубе, восхищаясь водной стихией. Гансу приходилось уносить меня с палубы под смех матросов. Муж ворчал что-то о сильном ветре. А я отвечала, что северянке и такие ветра не страшны. А красоту хотелось рассмотреть и запомнить на всю жизнь. Капитан корабля любезно проводил экскурсию для нас. Терпеливо отвечал на все вопросы, даже позволил подержаться за штурвал. От переизбытка чувств издала вопль радости и долго крутилась вокруг штурвала. Ганс, посмеиваясь, не мешал, он в сторонке с капитаном обсуждал последние новости мира.
Прибыв на место, мы тепло попрощались с командой "Резвого". Капитан уведомил, что для него было честью везти таких путников. Я еще долго делилась с мужем впечатлениями.
— Оказывается, не все оборотни такие жуткие, как тот стражник. К капитану Шеру я привыкла быстро, такой интеллигентный и терпеливый.
Я взглянула на молчаливого супруга, взяла его руку и сжала ладошку.
— Прости меня, я тут так расхваливаю постороннего мужчину. Ты лучший. — широко улыбнулась Гансу. Муж ответил на мою улыбку. Так намного лучше, кода он улыбается, становится легче дышать.
— Я не ревную, женушка. Просто в мире много новостей и не все они радостные для Франции. Я переживаю за наш путь домой.
— А что-то может нам помешать? — встревоженно поинтересовалась.
— Пока не знаю, но надо быть осторожнее. Русские вступили в военный альянс с Турцией, это может осложнить жизнь французской армии. Я переживаю за своих товарищей, которые остались на фронте, — рассказал последние новости Ганс.
***
Уже в конце апреля мы находились в департаменте Эро. Солнце было ярким и теплым. Скинув зимний плащ, любовалась ранней весной. Зеленые луга, платообразный хребет завораживал своими красками. Окликнув супруга, указала, на него.
— Как он называется?
— Это Севенна, то что ты видишь, лишь небольшая часть горного массива Франции. В этих горах добывают полезные ископаемые. Округам идет процент от их продаж.
— Округам?
— Да, милая, Эро делят три округа: Монпелье, Безье, Лодев. Под моим руководством — Безье. У нас много садов и виноградников, доход приносит производства вина. Дома я смогу объяснить тебе все и показать наши сады и виноградники.
Ганс пришпорил своего скакуна и пустился галопом, давая понять, что разговор окончен. Смену настроения супруга я объяснила усталостью от путешествия.
— Все потом, — пообещала себе догоняя супруга.
Утро 27 апреля 1799 года
Ганс
Мирно посапывая на моей груди, Аннабель пропустила момент прибытия домой. Только рассветом въезжая в двор своего поместья смог выдохнуть и расслабиться. Вот и родные стены, где выросло не одно поколение семьи Меркёр. Поместье гудело словно улей. Призвав слуг к тишине быстро слез с коня и подхватив жену на руки, понес в дом. Поднявшись в свои покои, положил Аннабель поверх покрывала и накрыл вторым. Девушка заворочалась и тихо что-то пробурчала, расслабилась после поцелуя. Помог управляющему разжечь огонь в камине.
Выйдя из комнаты, обратился к управляющему и кухарке:
— Дороти, Берт, девушку не беспокоить пока спит. Все потом. Скажу лишь что она моя супруга. Приготовьте одежду для ситрои.
Слуги переглянулись и оба довольно заулыбались.
— Все потом. Сейчас горячей воды и завтрак. Я буду в кабинете, все туда.
Аннабель
Я проспала до обеда. Шум с улицы заставил открыть глаза. Несколько минут рассматривала узоры на балдахине, осмотрела комнату. Осознав, где нахожусь, резко села и глухо застонала. Тело после длинного путешествия ломило, а голову от долгого сна. Спустила ноги на пол, ощутив мягкий ворс, ласкающий голые стопы.
Я была одна в большой, богато убранной спальне в бело-синих тонах. Мебель красного дерева массивна, тумбы на изогнутых ножках-лапах, огромное зеркалом в золотой раме, на полке камина часы. В углу ширма с изображением какого-то сражения, восхищение вызвала хрустальная люстра со свечами в несколько рядов. Весенний свет проникал в комнату, через панорамное окно, подойдя к ним, осмотрела дворик: люди сновали занятые своими делами, они напоминали мне пчелиный рой.
Осмотревшись смекнула, что спала в верхней одежде, заглянув в зеркало, ужаснулась.
Замарашка, — думала, мечась по комнате. — Как к людям в таком виде выйти?
Посмотрев комнату, не нашла кувшин для умывания. Отворив одну из дверей, обнаружила комнату, выложенную из белого мрамора с большой ванной по центру. На тумбе стояла большая чаша с прохладной водой. Выдохнув от облегчения, окунула лицо в воду, смыла дорожную пыль, не заметив в комнате постороннего.
— О ситроя, я как знала, что Вы уже проснулись, простите за опоздание. Я Кларис, ваша горничная, — представилась молодая энергичная девушка ростом чуть ниже меня, мелкие кудряшки делали ее лицо привлекательным. Черное длинное платье с накрахмаленным белым передником ладно сидело на девушке.
Осознаю, что слишком долго рассматриваю горничную. Заметив моё замешательство Кларис быстро юркнула к печке и взяла ведро которое я не заметила, наполнила ванную горячей водой, разбавив до нужной температуры и все это быстро, умело, четко.
— Ого! — только смогла воскликнуть, когда уже стояла в ванне без одежды.
— Смелее, ситроя, вода остынет быстро, а Ваши косы еще вымыть надо, — картавинка делала ее речь забавной.
Расслабившись в горячей воде, отдала себя в руки горничной. Ополоснувшись и завернувшись в простынь с помощью Кларис, увидела себя в зеркалах.
— Очень удобно, — указала на них, — можно увидеть себя со всех сторон.
— Да, ситроя, эта система зеркал облегчила многим жизнь, особенно горничным. Теперь не надо нам бегать с тяжелыми зеркалами пока ситрои себя рассмотрят, — произнесла девушка, подводя меня к печке, тепло которой позволило быстрее высушить волосы.
— У меня одежда в дорожной сумке. Она чистая, только погладить надо.
— Ваши вещи все в прачечной, но Вы не переживайте. Платья в шкафу. Мы сейчас вам что-то подберем, — заверила Кларис.
Рядом со шкафом, ахнула от удивления: платья казались легкими, невесомыми и прозрачными. Взяв платье мятного оттенка обрадовалась, что к нему Кларис добавила только чулки и балетки белого цвета с бантиками на носочках. Одевшись и подвязав все бантики не могла оторваться от своего отражения. Завышенная талия, неглубокое декольте, рукава фонарики. Кларис собрала волосы в пучок и несколько прядей завила.
— Я не слишком празднично выгляжу? Может, это платье для приемов, а я его для дома выбрала? — неуверенно поинтересовалась у девушки. Горничная придирчиво осмотрела меня и изрекла:
— Вы похожи на нимфу, ситроя, даже если я одену на Вас мешок, Вы будете волшебны.
От такого открытого комплимента залилась краской смущения. Надеясь, мы будем подругами.
— Где мой супруг?
— Ситроян в кабинете, заперся там, как только Вы расположились в покоях. Я смею предположить, что он там спит.
Накинув шаль на плечи, вышла за горничной из комнаты. Стараясь не отвлекаться на картины в коридоре, быстро шла к супругу. Вошла в кабинет. Комната встретила теплом и тишиной, в камине потрескивали дрова. Вновь поразилась помпезности убранства: темная массивная мебель, много позолоты, тяжелый стол был завален бумагами, стеллажи с книгами или журналами. Шторы закрывали окно, создавали полумрак.