– Так что от меня требуется? – повторил Полянский.
Его время стоило денег, его время пригодилось бы ему самому, слишком мало в сутках было минут.
– Мне нужны часы, – сказал Виктор Амаро.
– Часы?
– Да, вот этой фирмы. – Он протянул ему фото.
– Непростая модель, – взглянул на часы Михаэль. – Клиент носит их с собой?
– Нет, с собой их носил Майлз-старший. Но точно такие же должны быть и у его сына. Вот только где? В какой-то ячейке банка или дома – это мне не известно. Тот фокусник…
– Кто?
– Неважно. Он уже не жилец, его ищут. Так вот, он провалил это дело и, похоже, забрал часы себе, так что я не знаю, просёк это Майлз или нет. Если просёк, то отключил те часы от системы и оставил лишь часы сына, и теперь код показывают только они.
– Код от чего?
– Ах да, код от счёта.
– А этот клоун, который забрал часы, не успел им воспользоваться?
– Не смеши меня, для этого нужны мозги или парочка программистов.
– Понятно. – Полянский рассматривал фото.
– Его сын что-то знает, – продолжал Амаро, – может, даже время замирания стрелок…
– Замирания? – не понял Полянский.
– Ах, да, не сказал. – Амаро почесал седую макушку. – Стрелки на часах останавливаются через определённый интервал, меняя код, обозначая новый…
– Временем, на котором остановились, – пробормотал Полянский. – Часы, минуты, секунды.
– Именно. Так вот, эту последовательность замирания стрелок он должен знать. Но, по-хорошему, у него должны быть вторые часы. Он просто не носит их с собой, как папаша.
– Надо заставить его говорить.
– Рад, что ты понял. И будь на связи, я всегда нервничаю, когда мои люди молчат. Позвони сразу же с места, как выяснишь всё.
С места Полянский предпочёл бы сразу бежать, а не докладывать этому скупердяю, что ему удалось раздобыть.
– Конечно, – согласился Полянский и ушёл проверять расположение дома, в который ему предстояло залезть.
Дом Майлза-младшего охранялся с четырёх позиций. Охранник периметра осматривал двор – его Полянский отрубил сразу, ещё до того как спрыгнул с забора; охранник возле входной двери – к нему он подошёл со спины и отключил электрошокером; и двое в самом доме – один, как правило, находился на кухне, она как раз выходила на задний двор, а другой ходил по второму этажу, изредка заглядывая в окна. Из одного такого окна Полянский его и скинул. Конечно, решение было неправильным, не может быть правильным то, что может поднять столько шума. Этот идиот орал пару секунд, пока не свернул себе шею. В этих охранных фирмах их совсем ничему не учат, даже тому, как падать со второго этажа.
Теперь в доме остался только он и Майлз-младший.
Полянский прислушался к дому, к стенам, к шороху ветвистых пальм, что стояли у лестниц, к звону хрусталя на крутящейся люстре. И к чему нужны были такие люстры? Можно свихнуться, смотря на них. Он вышел в коридор – предстояло действовать быстро, пока прислуга не подняла шум. Конечно, не мешало бы обездвижить прислугу, но сейчас было не до неё. Он займётся ею потом.
Михаэль не убивал безоружных людей, это было не в его правилах, он просто привязывал их к стульям и, надо сказать, не очень-то крепко, так чтобы к концу дня они всё же смогли расшатать этот узел.
Полянский прошёл в кабинет Майлза. Там было пусто. Не мог же он, в самом деле, смыться так быстро? Автомобиль стоял во дворе, да и охрана не ходит по дому, как стая шакалов, когда ей некого защищать. Ненормальная, напряжённая тишина. Полянский взглянул на часы – было без четверти восемь. Майлз, скорее всего, ещё спал. А спальня его, как и спальни у всех богачей, должно быть, не пропускала никаких звуков. Звуконепроницаемая личная жизнь – самая идиотская затея, думал Полянский, пока поднимался наверх. Тебя же никто не услышит, когда придут убивать.
Хотя нет… Услышит!
Сверху раздался крик.
Полянский побежал на голос. Крик доносился из спальни. Мужской, сдавленный, хриплый…
Что за чёрт!
Полянский рванул к двери. Она была приоткрыта, прислушался – какие-то шорохи. Толкнул дверь ногой. На окне возле кровати сидела какая-то девушка в кедах, джинсах и растянутой кофте навыпуск. Она посмотрела на Михаэля, потом вниз, потом опять на него…
На кровати – обездвиженный Майлз, испускавший предсмертные хрипы, вся его грудь, как и постель, была в крови.
– Стой! – крикнул Полянский, нацелив на девушку пистолет.