– Отдайте малышку мне, – попросила вдова, – я её уложу.
– Нет, она со мной.
Девочка сильнее прижалась к деду.
– Так откуда пистолет и что это за шприц? – спросил он.
– Пистолет в целях самообороны, – наконец успокоил дыханье Полянский. – Давайте перестанем прикидываться, господа. Там, куда мы едем, оружие можно купить на каждом шагу. А шприц – это лекарство. Для меня. У меня диабет.
– Он же безбожно врёт! – кричал на него мистер Лембек. – Вы что, не видите? Он же прикончит нас всех!
– Пока вы единственный, кто попытался кого-то прикончить, – ощупывал шею Полянский.
– А вы единственный, у кого есть пистолет!
– Вообще-то, нет, – сказал я, – у меня тоже есть оружие.
– И у меня, признаться, тоже, – сказал старик.
– И у мужа был небольшой пистолет, – всхлипнула вдова.
– У всех, кто едет в Нью-Дем, есть оружие, Лембек, – сказал успокоившийся доктор.
– Получается, только у меня его нет? – возмутился ботаник.
– Получается, вы самый непредусмотрительный, – закрыл свой дипломат Михаэль.
– Значит, кто-то из вас может быть убийцей?
– А почему, собственно, не вы? А, мистер Лембек? Где вы были в момент убийства? – налегал на него Полянский.
– Я не собираюсь слушать этот бред!
– Правильно, не слушайте, идите лучше спать! В коридор!
В коридоре затрещал блок связи. Лембек замер на половине слова, воцарилась нервозная тишина.
– Уважаемые пассажиры, – раздалось через треск, – наш поезд не остановится на следующей станции из-за плохих погодных условий. – Динамик опять затрещал, и сигнал пропал.
Мистер Лембек кинулся к блоку экстренной связи и стал стучать по нему кулаком.
– Выпустите нас сейчас же, слышите, выпустите! Нас всех убьют, убьют! – вопил он как сумасшедший.
Девочка испугалась и заплакала. Старик унёс её в купе.
– Перестаньте пугать ребёнка, – шипела вдова на очкарика.
Но он уже никого не видел. Глаза его наполнились страхом, веко под стёклами его мелких очков задрожало, на лице появилась непонятного вида улыбка, переходящая в истерический смех.
– Матерь божья, – взмолилась вдова, – он сходит с ума!
Мистер Лембек, связанный по рукам и ногам, сидел на своём законном, дважды купленном месте.
Рядом с ним сидела Хосефа и отпаивала бедолагу водой.
– Там кто-то есть, кто-то есть в кабине поезда, – бормотал он.
– Конечно есть, – совершенно спокойно сказал Полянский, – как бы он тогда ехал.
– Надо пойти, пойти к машинисту, – тараторил взлохмаченный Лембек.
– Конечно пойдём, через закрытые двери. – Доктор посмотрел на несчастного, поправил порванный ворот рубашки и вышел из его купе.
Я уже не испытывал ужаса, меня больше пугала Лиан и этот проклятый сон, чем то, что нас захватили. Может, оно и лучше, видеть такие сны? Не так страшна будет реальность.
– Вы же понимаете, что если преступник доберётся до Лембека, то он даже не сможет себя защитить? – сказал я Полянскому, отойдя к окну.
Доктор всё так же смотрел в темноту, мчащуюся мимо нас, будто был в ней какой-то ответ, которого не было здесь.
– А может, он сам преступник и есть? – повернулся ко мне Полянский. – Неплохо ведь, а? Поднять истерику, изобразить страх, снять с себя все подозрения.
– Не думаю.
– А может, он ищет ваши часы? А, Берроу?
– Может, он ищет вас? – не выдержал я. – Вы же тоже от кого-то бежите. Или, наоборот, ищете кого?
Полянский лишь улыбнулся.
– Кстати, этот ваш шприц…
– Первый раз видите шприцы? – ухмыльнулся он, наградив меня насмешливым взглядом.
– Нет, не первый. Вот только вы…
– Что я?
– Сначала вы находите место укола на плече Хосефы, потом у вас находят шприц. Вам не кажется это слегка подозрительным?
– Подозрительным было бы то, если бы место укола на плече Хосефы обнаружили вы, а не я. И если бы шприц был пустой. По-вашему, что же, я сдал сам себя?
– По-моему, каждый из нас что-то скрывает.
– Начните с себя, Берроу, что скрываете вы?
10
Фокусник
Мне казалось, я видел свои фото повсюду, мне казалось, все люди смотрели на меня, останавливались посреди улицы, выходили из магазинов, доставали свои телефоны и начинали снимать.
Каждый звук, издаваемый улицей, словно скрёбся по расшатанным нервам, тихой поступью, пронзительным током, отдаваясь гулом в ушах. Всё пугало и издевалось: и звук колокольчиков на двери ближайшей пекарни, и охранник возле неё, даже водители в своих автомобилях словно высматривали меня из толпы. Движение остановилось, все замерло, будто в стоп-кадре – и машины, и люди вокруг.