– Да иди ты! – кричал один. – Ты кто ж такой, твою мать! Давай ещё раз!
– Нет, я больше не могу, – сказал я и встал.
– Двадцатку даю! – ударил он купюрой о стол.
Я просидел так около часа, собрав немалую группу зевак.
– В карты давай со мной! – вдруг предложил кто-то.
– Да, давай в карты! – закричала толпа.
Мы сидели за круглым столом, я перемешивал замасленную колоду.
– Нет уж, дай-ка мне, – потянулся ко мне бородач. Они ещё не смекнули, что я уже их всех обыграл.
За столом четверо, на столе – покер, колода по центру растёт, у каждого по несколько карт, я раскрываю свои.
На меня смотрит раскрасневшийся глаз, другой скрыт под чёрной повязкой. Он таращится на мои карты, потом на меня, и снова на карты, и опять на меня, глаз наливается злостью, скрипят щербатые зубы, рот кричит, извергая слюни:
– А откуда туз?! А?!
Другие смотрят на стол.
– Ты что, сволочь, запрятал его, да? – кричит он.
– Спрятал, ага, в рукав, а потом достал! – вопит другой.
– А это не его рожа на столбах висит? – орёт третий.
И уже вся толпа поднимает пьяный вой.
– Парни! У меня бумажник пропал! – вдруг кричит кто-то.
– А у меня деньги!
Я встал из-за стола и попятился назад.
– Бей его!
Щербатый мужик опрокинул стол. Карты, фишки и рюмки разбросало по полу, гул стих на мгновенье, бармен вытянул шею и снова спрятал голову в плечи, а взгляд в протираемый им стакан. Пока не прикончат кого-то, здесь можно всё.
Кто-то толкнул меня в спину, прямо на кулак бородатого мужика.
Меня свалили под стол и стали пинать ногами. Единственное, о чём я молился, чтобы они не вызвали полицейских, уж лучше мне поломают рёбра, чем начнут выяснять, кто я.
Голова нещадно кружилась, кто-то рылся по моим карманам, руку с часами я положил под себя. У меня украли бумажник и всё, что я здесь заработал. Под столом пахло кровью и пылью, я не знал, сколько так пролежал – может, час, может быть, больше.
– Оставь его, – послышался хриплый голос.
– Обокрасть нас хотел, урод!
Ещё один удар напоследок, и они разошлись
Всё ломило от боли. Тело ныло во всех местах. Меня вырвало под этот же стол, или это было чужое…
– Эй, поднимайся, парень! – Кто-то тянул меня за рукав и выволок прочь из бара. – И не приходи сюда больше, здесь тебе не цирк!
За мною захлопнулась дверь. Я пошатнулся и чуть не упал.
Вспомнил о часах, схватился за руку… на месте. Прислушался – очень странно, раскрыл чуть подбитый глаз: стекло треснуло, стрелки стояли.
Всё.
Теперь, даже если это часы мистера Майлза, с тем самым секретным кодом, о нём уже не узнает никто.
Мне нужна была моя одежда и деньги, достаточно денег, чтобы уехать отсюда. Навсегда.
11
Поезд
По моим расчётам мы были в пути уже вторые сутки. Я не знал, возможно ли такое или это обман времени, но то, что мы проехали и все станции, и сам город, было ясно как день.
Никто не предъявлял никаких условий, никто не диктовал нам свою волю – если там, в кабине машиниста, и сидел какой террорист, то разговаривал он не с нами, а с кем-то другим. Мы ничего не ели, а лишь изредка пили воду. Быть может, страх смерти притуплял все другие страхи, и тот, кто боится умереть от пули, не боится умереть без еды? Может, и так.
Этот день походил бы на предыдущий, если бы не то, с чего начался этот день…
Я проснулся от шагов, бродящих за дверью. Кто-то шатался там, в коридоре. Взяв пистолет и фонарик, я прислонился к двери. Да, я знал всех, кто остался в вагоне, и никто из пассажиров особо меня не пугал.
Приоткрыв дверь, я вгляделся в другой конец коридора. Через сумрак вагона проступал чей-то высокий силуэт.
Луч фонаря проскользнул по полу, задел стену и, наконец, дошёл до него…
Молодой человек современной наружности, в кедах, широких джинсах и рубашке навыпуск припал к двери последнего купе.
А ты кто такой, чёрт возьми, – смотрел я на него и не мог в это поверить. Его точно не было здесь, неужели…
– Вы из другого вагона? – крикнул я.
– Что? – посмотрел на меня пассажир, морщась от светящего в лицо фонаря. – Можете убрать фонарь?
По виду лет двадцать, по голосу столько же.
– Нет, не могу, – сказал я и, держа его на прицеле, вышел из своего купе.
Не упуская из вида парня, я попятился назад к дверям тамбура, открыл первую, придержал её ногой, всё ещё держа парня на мушке, дёрнул дверь в другой вагон – закрыто.
– Там закрыто, – крикнул он, – я уже проверял.
Человек дрожал и потирал ладони, пытаясь согреть их дыханием.
– Я хотел найти проводника, – говорил он как ни в чем не бывало.